Смута. Юрий Теплов
малость отошла. Приятная бабенка. Русокосая, пухлявенькая, курносенькая, с ласковыми руками. Скинуть бы четверть века, а еще лучше вернуться в комсомольскую малину… Но не дадено никому возвращаться, любой скакун становится с годами савраской…
Пропел дверной звонок. Видно, пришла пухлявенькая. Сейчас денщик заведет ее. На старости заимел вот денщика в звании генерала.
Но вместо врачихи в дверь бесшумно впорхнула дочь.
– Как ты, па? – спросила.
Перед ней Президент всегда пыжился казаться сильным. Проговорил бодро:
– Как молодой.
– Там Фадей горит желаньем предстать пред твои светлые очи.
– Гони его в шею, Тома! Весь, понимаешь, в дерьме, а туда же!
– А может, примешь? Хоть он и Ненашин, а наш, твой. Да и не нашла ничего прокуратура.
– Нашла. Только у них там извилин не хватает. Какой-то адвокатишка всех на уши поставил.
– Не скажи, па. Тот адвокатишка покруче Перри Мейсона будет.
– Это еще кто такой?
– Герой сериала.
– Киношники все врут.
– Да не киношники, па. Он из книжной серии.
– Вот и передай Фадею. Пока этот – как его? – Перри не отмоет добела – видеть не желаю. А не отмоет – «по собственному…», а то и похуже.
– Па, еще Березович названивает третьи сутки. Идея у него.
– Мне его идеи – во! – Президент провел ребром ладони по горлу. – Жулик он, Тома. Да еще и проститутка. Продаст, и глазом не моргнет.
– Зато умный, па.
– Я вот думаю, Том, почему евреи такие умные? Любой шахматный чемпион – обязательно еврей. Извилин, что ли, больше у них в головах?.. Ведь у Березовича ничего, понимаешь, не было. Так, затрапезный бухгалтеришка. А смотри, как разбогател! Нефть захапал, даже до телевидения добрался, главный канал захватил.
– И восемь газет, – подсказала дочь.
– Олигарх, кирпич ему на плешину! Фээсбэшников прикормил, милицию на корню скупил, один Малюта-прокурор еще хорохорится.
– Не станет больше хорохориться.
– Чего вдруг?
– Подловили его на женщинах.
– Ну, это фигня, Тома.
– Нет, па. Березович сказал, там нюансы. И фотографии.
– Чего ж в эфир не пустил?
– Пока выжидает. Так что с ним? Примешь его?
Ответить он не успел. Помешал дверной звонок. Денщик генерал впустил пухлявенькую врачиху.
Она вошла, как обычно, с аппаратом для электрокардиограммы. Дочь отошла к окну.
– Добрый день! – поприветствовала Президента пухлявенькая.
– Ты, Оленька, как всегда, выглядишь на все сто.
– Любите вы расточать комплименты.
– Только тебе, Оленька.
– Как ваше самочувствие?
– Лучше всех.
– Сейчас посмотрим.
Не слушая возражений, она уложила его в постель. Налепила присосок, опутала проводочками. Он привычно терпел, знал, что процедура будет недолгой. Наконец из аппарата