Стерегущие золото грифы. Анастасия Перкова
поморщившись от пронзившей голову боли. – Не спрашивай о нем. Я же предупреждала – ни одного вопроса. А ты обещал. Лучше расскажи сказку. Только совсем новую.
– О чем же?
– О любви, Темир. Больше ни о чем не хочу сегодня слушать.
– Вот если бы ты сама рассказала мне историю о любви, – осторожно сказал юноша. – Чтобы я мог поведать другим, а те – еще кому-то. Чтобы жила эта любовь и не исчезла до скончания времен.
– Звезды все видели, – глухо ответила Дочка Шаманки. – Они будут помнить.
– Ладно, – вздохнул Темир, сдавшись. – Слушай тогда. Сказывают в наших краях одну историю. О таежной деве она и о чудесном озере, которого не видели глаза простого человека.
Когда он закончил рассказ, девушка, казалось, уже задремала. Темир встал и хотел идти к своему ложу, но услышал ее холодный, какой-то чужой голос.
– Уезжай сегодня, Темир. Сейчас, пока Шаманка не вернулась.
– Как же? Не простившись?
– Она станет отговаривать. Скажет, камни не велят. Врет половину. Ничего она в своих камнях не видит. Мои глаза видят дальше. Уезжать тебе нужно. Ты ведь этого хочешь, так простимся же.
Темир в недоумении посмотрел на девушку и стал собираться в дорогу. Уехать действительно хотелось, но в ночь?.. Вот только хрупкая, немощная девушка, лежащая на смертном ложе, имела над ним больше власти, чем твердая отцовская рука.
– Это была лучшая история из всех, что ты рассказывал, – сказала девушка, когда Темир, сдержанно простившись, уже отодвинул полог аила, собираясь выйти наружу. – Но ты можешь рассказать еще одну. Ту, что действительно будет нужна людям и нам. Нам всем, ныне живущим.
– О чем ты? – не понял Темир, но кожа его покрылась мурашками.
– Если бы я попросила тебя навсегда остаться со мной… Всегда сопровождать меня… Согласился бы?
– Да, – не раздумывая, ответил Темир, – ты же знаешь, что да. Но ты меня гонишь вместо этого.
– Иногда нужно расстаться, чтобы встретиться вновь. Иди.
Темир не понял ни слова. В конце концов, это был просто горячечный бред.
Когда Шаманка вернулась, поземка уже замела тонким слоем снега следы Темирова коня.
– Что же ты сделала? – взмолилась старая женщина. – Куда ехать ему? Ночь ведь, да и зима уже здесь, девочка! Я пойду, пошлю кого-нибудь догнать его.
– Сядь, – тихо, но твердо приказала девушка. – Не тебе менять дороги людей. Его дорогу ты знаешь. Спи, дорогая, скоро все кончится. Спи… матушка.
В первый и последний раз назвал кто-то одинокую Старую Шаманку этим словом. И она легла, послушная, укрывшись овчиной. Обе женщины знали, что не уснут до утра. Обе смотрели в дыру в верхушке аила, где сходились бревна стен, выпуская в небо тонкую струйку дыма от тлеющего очага.
***
Ночь была звездная, и конь Темира поначалу легко находил дорогу. Юноша надеялся добраться до перевала к рассвету. В любом случае, когда дорога пойдет вниз, в темноте ехать будет опасно.
Внутри у Темира было пусто. Он чувствовал себя трусом. И, наверное, ему не очень везло в жизни. Что станет