Имя для героя. Алексей Евтушенко
крайне утомленный, как физически, так и душевно, он свалился в постель, что называется без задних ног, но теперь чувствовал себя отдохнувшим и голодным.
Жена уже вернулась с рынка, и из кухни доносились восхитительные запахи.
За завтраком Вениамин Александрович смотрел по телевизору новости и вполуха слушал жену, которая рассказывала очередную городскую сплетню, подхваченную ею на рынке в короткой очереди за домашним творогом.
– …представляешь?! Полностью исчезла за ночь, будто и не было ее вовсе! Тебе, как представителю областной администрации, это должно быть интересно.
Трентиньянов отставил чашку с кофе.
– Что исчезло? – спросил он.
– Ты меня никогда не слушаешь! – обиделась жена. – Свалка наша городская знаменитая, что воздух и речку Змейку отравляла столько лет, говорят, исчезла за одну ночь.
– За ночь? – поразился Трентиньянов. – Да ее и за год не вывезешь! Брешут люди, да и я бы знал, если что… – он вдруг осекся. В его хорошей зрительной памяти отчетливо всплыло еще два слова из челобитной купца Семена Борисова: «ръка Змейка».
Забыв про кофе, Вениамин Александрович выскочил из-за стола, торопливо оделся, сказал жене, что скоро вернется (забыл на работе важный документ, а утром в понедельник он должен быть в готовом виде представлен начальству) и выскочил из дому.
К знаменитейшей городской свалке он подъехал на такси.
Про свалку эту можно было написать отдельный роман.
Она образовалась еще в конце девятнадцатого века, когда город Гревск, подобно многим другим городам Российской империи начал бурно и промышленно развиваться, и с тех самых пор являлась нескончаемой головной болью, как городского, так и губернского (а позже и областного) начальства. На свалке этой… Впрочем, не о ней речь. Не о ней речь потому, что свалки не было.
Исчезла.
Испарилась.
Провалилась сквозь землю и перенеслась в иное измерение.
Вениамин Александрович Трентиньянов в пальто нараспашку стоял на холме, который пересекала асфальтированная дорога, ведущая к свалке, и глядел вниз, на обширнейший изумрудно-зеленый луг, густо усыпанный цветами и сверкающий свежей летней травой в половину человеческого роста под ярким октябрьским солнцем. Рядом с Вениамином Александровичем стоял шофер такси.
– Не может быть, мля… – сказал, наконец, водила и протянул Трентиньнову раскрытую пачку сигарет.
Некурящий Вениамин Александрович машинально взял, прикурил от зажженной шофером спички и вдохнул терпкий дымок пополам с воздухом, крепко настоянным на безпестицидных и безнитратных травах и цветах конца шестнадцатого века.
Обратно в город таксист довез Вениамина Александровича бесплатно, и всю дорогу до дома и после, вплоть до самого вечера и ночи, Трентиньянов впервые в жизни ощущал себя совершенно счастливым человеком.
Долина
Вода была холодной, словно февральская сосулька.
Я