Барон с улицы Вернон. Дуэт Олендорфа. Книга третья. Меир Ландау
немного не так как должны бы были. И куда-то исчез его отец.
Он снова перевёл взгляд на розы.
– Но вот разбираться уже не было времени. Ему даже пришлось делать то, что должен был сделать Фредерик. Я имею ввиду – спасать себя.
Старик посмотрел на Бориса Борисовича и кивнул на розы.
– Зимой выращиваешь?
– Да это не я, – ответил Борис Борисович не отвлекаясь от самовара, – это мои девчонки балуются.
– Живые цветы зимой это приятно, – кивнул старик глядя на розы, – надо будет у вас саженцы заказать.
– О! – воскликнул радостно Борис Борисович, – у вас в Питере сейчас снег! Розы на снегу это всегда красиво!
Он заложил щепу в самовар и начал его кочегарить. Приятный дым разбежался между сосен и все замолчали.
– Ну вот, – улыбнулся Борис Борисович посмотрев на грустно сидевшую Катю, – скоро будем пить чай.
Через четверть часа по двору раздался звонок.
Катя испугалась.
– Это к нам приехали, – улыбнулся ей Борис Борисович, – или жена с дочкой, или наш Гарри.
Он встал и направился к калитке.
Борис Борисович был немного моложе старика, живой, шустрый и быстрый, с живыми глазами и проницательным взглядом. Казалось, что он просвечивает своего собеседника насквозь когда смотрит на него. Он всё делал быстро. Но рассуждал очень даже не спеша, взвешенно и обдумывал каждое своё слово.
Когда ему позвонил старик, он тут же примчался в больницу, где без лишних разговоров и вопросов лично позаботился о том, чтобы Катя ничего не могла увидеть через тонированные стёкла его машины. Он загнал свой джип во двор, к самому входу, попросил чтобы из коридора убрали всех, даже врачей и лично, в сопровождении старика и главврача, вывел Катю из палаты и провёл к машине.
Раньше он был директором банка. Ещё раньше – служил военным атташе в самых горячих точках и много поколесил по свету. С той поры у него осталась привычка держать личную охрану. Даже не привычка, а необходимость. Врагов у него было достаточно, но друзей, к счастью, гораздо больше. Начальником этой охраны, уже много лет был здоровяк по кличке Мамай. Его звали Олег, и фамилия была Мамаев, но и он сам, и все кто его знал, привыкли к этому имени – Мамай.
– Ну твой Мамай, Боря! – раздался смех из-за ворот, – я думал, что сейчас начнёт допрашивать с пристрастием!
Мамай, без малейших эмоций на лице, заглянул в калитку.
– Спокойно, Мамай, это свои, – махнул ему рукой Борис Борисович, – заходи, Витя.
В калитку вошёл Виктор.
– Барон? Барон, это Вы? – встала Катя едва заметила Виктора и буквально бросилась к нему, – Боже мой! Как радостно увидеть знакомое лицо!
– Катюша, – улыбнувшись вздохнул Виктор, обнял её и прижал к себе, – Вы даже не представляете насколько Вам повезло, Катя, – сказал тихо он.
– Но как Вы тут оказались? Почему мы с Вами тут и что это всё значит? – посмотрела с удивлением на Виктора Катя.
– Пойдёмте,