Женитьба Болотлена. Любовь Пивник

      И пыл немного свой унял,

      И уж спокойно ей сказал:

      «Ишь какой герой попался!

      Въехать в лес не побоялся.

      Но посмотрим на героя,

      Когда будет моя воля

      Вся преисполнена вконец

      И жизнь его возьмёт венец».

      И царь болотный прохрипел

      И грубым голосом пропел:

      «Мои силы колдовские!

      Дела бросьте все мирские

      И все в кучу собирайтесь,

      За работу принимайтесь.

      Сил прихватите из болот

      И у моих речных ворот

      Мираж красочный создайте,

      Вид реальности придайте.

      В нём замок сказочный большой,

      Чтоб весь сверкал он красотой,

      На болоте здесь создайте

      И гостей в нём принимайте.

      Зовите в гости всех туда

      Людей, приехавших сюда!»

      Голос тут его прервался,

      И над лесом вдруг раздался

      Невыносимый жуткий звук,

      Неся в себе и треск, и стук.

      Будто в воздухе взорвался,

      Шумом по лесу раздался

      Противотанковый снаряд.

      И в небе высоко подряд

      Сотни молний засверкало

      В лесу жутко, страшно стало.

      И, покатившись, их разряд

      Весь по болоту вверх подряд

      Болото в чудо превратил,

      Мир красотою ослепил.

      Оно ярко засверкало,

      Изумрудом засияло

      И обрамило берег свой

      Лучами радуг – красотой.

      И среди болот вонючих,

      Трав, извечно в нём гниющих,

      Появился замок ясный,

      Большой, сказочно прекрасный.

      Окна были в нём большие,

      И сияли в них цветные

      С рисунком разным витражи.

      Пером попробуй опиши!

      Сияя ясной белизной,

      Все стены мраморные свой

      Блеск кругами раздавали,

      Красотою глаз ласкали.

      И фрески милой красотой,

      Особой, радужной, цветной

      Красоту их дополняли,

      Разноцветьем все сверкали.

      Изображения цветов

      На них менялись вновь и вновь.

      Сверкали лилии на них,

      Был слышен запах даже их.

      И вмиг розы появлялись,

      Что ромашками сменялись,

      И стороной любой другой