Клязьма и Укатанагон. Юрий Лавут-Хуторянский
да, но на этом настаивали многие, например еще Святая инквизиция.
– Здорово сравнил.
– Вчера жили вчерашней иллюзией, сегодня живем сегодняшней, а завтра будем завтрашней. Никто не может заранее знать собственное мнение. Вот у Павла Николаича сегодня, например, травма от реальности…
– И темку острую треплете, и закусываете вкусно, приятно посмотреть, – вставила Светлана, в розовом халате и с головой, обмотанной полотенцем, вернувшаяся за стол.
– …поведай обществу, Павел Николаич.
– Прямо вот сейчас, за едой? – усмехнулся Павел.
– Ну да, тема, конечно, низкая, но мысль высокая. Пошли мы ферму смотреть, а там ветеринару нужно было получить от бычка, ну… как бы выразиться, материал…
– Может, все же потом?
– Не переживай, москвич, это жизнь, природа, как вот эти яйца вареные. Смотрим: поставили верстак повыше, накрыли коровьей шкурой и прибили к нему деревянное сиденье от унитаза. Все. Привели быка, он прямо рвется в бой, вскочил на верстак, и крепкая такая девушка-ветеринар в белом халате поймала в сиденье эту его штуку и подставила под нее ведро. А еще и пошутила смело, но это уже не за столом. Вот реальность: сама природа, в виде натурального быка, в важнейшей для нее, так сказать, ситуации принимает желаемое за действительное. Или действительное за желаемое. Куда уж разобраться нам, живущим немного более сложной жизнью.
– Можно попробовать мозгами.
– А юная ветеринарша чем пробует? Живет там, где, как тебе кажется, все погибло и разорилось, а вот ей кажется по-другому. У нее что, мозгов нет?
– Я думаю, девушки-ветеринары самые большие реалистки, – сказала Женя.
– Да нет, – засмеялась Татьяна, – девичья трезвость – иллюзия. А вот бедный бычок, когда очухается, что скажет?..
– Он не очухается, Тань, он живет дальше, не приходя в сознание.
– Ладно вам, – сказала Светлана, – прямо трагедия мужской жизни. Ты теперь помещиком будешь, Павел Николаевич?
– Что ты, что ты, у нас главное теперь – политическая карьера, а мы, селяне, так, забавляемся…
– Ой, ой, это кто тут одинок, заброшен с детства?..
– Погоди, Крупнова, погоди, сколько земельки-то собрали, Павел Николаевич, похвались.
– Тебе что, это интересно? – спросил Павел.
– Очень. У меня тоже хозяйство.
– Любознательная какая… Ну… Три деревни душ християнских.
– А можно, пожалуйста, Павел Николаевич, скажите в гектарчиках.
– Ну хорошо. Примерно, ну, десять тысяч.
– Гектаров? Солидно. И сколько туда уже вбухано?
– Ну… мать, тебе прям всю бухгалтерию… ладно, скажем… если с коровами и хозяйством, то больше, все ж таки, лимона зеленых денег, – ответил после заминки Павел Никитин.
– И?..
– Что «и»?..
– И?..
– Не «и», а нужно еще два.
– И?..
Никитин засмеялся:
– А потом еще два. Я вижу, ты хорошо разбираешься в сельском хозяйстве, вопросы такие основательные задаешь…
– И?..
– Да