Князь Кий. Владимир Малик
никогда не поздно… Посадите его на коня – заберём с собой! Отец кое-что помнит, как они говорят, – расспросит как следует.
Солнце стояло в зените и пекло немилосердно. Все были очень утомлены, хотели есть и пить. Но Кий не давал ни минуты отдыха: опасался, что гунны, обнаружив исчезновение своих воинов, пошлют по их следу погоню. Выведя семью князя Добромира из ущелья и забрав своих коней, он выбрал кратчайший путь к Роси через Высокий курган и Чёрный лес.
И хотя все понимали, что нужно торопиться, ехали медленно. Смертельная усталость и жара отняли и у людей, и у коней последние силы.
Над безлюдной степью нависла сонная тишина. Ни облачка в небе, ни дуновения ветерка. Слышно только, как лениво пересвистывались сурки да шелестит под копытами коней сизый ковыль.
Дорогу прокладывал Щек, а Кий и Хорив держались позади, внимательно осматривая далёкий горизонт: не покажется ли где островерхий колпак гунна.
Но всюду спокойно. Дрожит белёсое марево, съедая синеву вдали, парит в высоте тёмный орёл, монотонно гудят над красными головками чертополоха важные пушистые шмели.
Так ехали до вечера. А когда приблизились к Высокому кургану, Кий велел останавливаться на ночлег.
– Высокий курган… Здесь будем ночевать…
Князь Добромир, дремавший всю дорогу в полузабытьи, услыхав это название, вдруг встрепенулся, открыл глаза, начал ворочаться в попоне, стараясь приподнять голову.
– Высокий курган?.. Покажите мне его!.. Поднимите так, чтобы я мог увидеть…
Выбрали место над ручейком, неподалёку от тенистого зелёного гая. Коней стреножили и пустили пастись. Для Добромира намостили из травы и ветвей мягкое ложе на бугре, чтобы виден был ему Высокий курган.
Напоив князя холодной ключевой водой, положили отдыхать. Такое же ложе приготовили для женщин. Гунна, чтобы не сбежал, привязали к дереву. И только после этого братья начали готовить еду.
Пока Щек, Хорив и Боривой собирали сухой хворост и раскладывали костёр, Кий ощипал и выпотрошил стрепета, разрубил его мечом на куски. Затем нарвал каких-то пахучих трав и накопал съедобных кореньев. Всё это сложил в закопчённый бронзовый казанок, который возил с собою у седла, и наполнил его водой. Вскоре в казанке, подвешенном над огнём, забулькало, заклокотало – и из него пошёл заманчиво-вкусный ароматный запах.
Не прошло и часа, как еда была готова.
Кий вынул из торбы ковригу хлеба – разрезал на ломти, достал несколько деревянных ложек.
– Князь, княгиня, угощайтесь… Цветанка, Боривой, братья, – к трапезе!
Сначала он поставил казанок поближе к ложу князя. Но тот, похлебав немножко юшки, почти сразу отложил ложку.
– Благодарствую… Больше не хочу… А вы подкрепляйтесь!
Снедь была вкусная. Нежное мясо так и таяло во рту.
Изголодавшиеся княгиня, княжна и княжич, не смущаясь присутствием братьев-полян, которые взяли себе по ломтю хлеба и по куску мяса, уплетали все совсем не по-княжески.
Казанок быстро опустел. Цветанка с благодарностью подняла глаза на Кия. Опять не сказала ни слова. Только