Петербургские поляки в городском фольклоре. Мистические тайны, предсказания, легенды, предания и исторические анекдоты. Наум Синдаловский
не пускайте!». Вдруг дверь с шумом распахнулась, и в залу влетел, запыхавшись, опоздавший к началу сеанса Булгарин. Публика взорвалась от хохота. «Фаддей! У тебя есть ключ в кармане?» – спросил его присутствовавший здесь Греч. «Конечно, – ответил Булгарин, – ключ от моего кабинета у меня в кармане». И Фаддей Венедиктович вытащил из кармана большой железный ключ. Публика замерла и оцепенела. Тут же нашлись несколько человек, которые попросили Булгарина удалиться.
Если это не было заранее подготовленной мистификацией, то этот эпизод неплохо характеризует отношение петербуржцев к Булгарину.
Редакция «Северной пчелы» находилась на Мойке, в доме № 92, принадлежавшем Гречу. Здесь же размещалась и типография. Дом был открытым для всего, как тогда говорили, театрального, художественного и литературного мира Петербурга. Особенно многолюдны были «четверги», устраиваемые Гречем. В историю петербургской культуры дом вошел под именем «Гречев дом».
Николай Иванович Греч, в отличие от своего соиздателя, никогда не опускался до откровенного «литературного разбоя». Со многими собратьями по перу, в том числе с Пушкиным, он оставался корректен и сумел сохранить дружеские отношения.
Острие демократической критики в основном было направлено на Булгарина. Следы этой борьбы сохранились в фольклоре. Однажды в Никольском соборе, во время отпевания писателя Н. А. Полевого, Булгарин хотел ухватиться за ручку гроба. Но актер В. А. Каратыгин оттолкнул его, сказав при этом один из знаменитых своих каламбуров: «Уж ты довольно поносил его при жизни».
С легкой руки Пушкина, Булгарина называли Видоком, по имени знаменитого французского сыщика. Известен анекдотический случай, когда в газетах было объявлено о продаже в книжных лавках литографированного портрета этого пресловутого француза. Некоторое время покупателям выдавалось изображение Булгарина.
Из истории известно, как прадед Пушкина Ганнибал появился в России. Русский посланник в Константинополе Савва Рагузинский в 1705 или 1706 году прислал приобретенного им на рынке рабов ребенка в подарок Петру I. Правда, в пушкинском Петербурге бытовала злая легенда о том, что Ганнибал был куплен Петром у пьяного английского матроса за бутылку рома. Известно, что эта легенда стала предметом яростного ожесточенного литературного спора между Пушкиным и Булгариным. В ответ на бесцеремонный выпад последнего Пушкин ответил стихами, в которых вывел этого литературного фискала и доносчика под именем Видока Фиглярина. Все в этом прозвище было убийственным. Имя полностью совпадало с фамилией французского сыщика Эжена Франсуа Видока, а фамилия была умело произведена от фигляра, то есть грубого, жалкого шута и по созвучию полностью соотносилась с фамилией Булгарина.
Решил Фиглярин, сидя дома,
Что черный дед мой Ганнибал
Был куплен за бутылку рома
И в руки шкипера попал.
Этот пушкинский post sсriptum к стихотворению «Моя родословная» заканчивается издевательской строфой:
Решил Фиглярин вдохновенный:
Я