Время в судьбе: Святейший Сергий, патриарх Московский и всея Руси. Сергей Фирсов
бойня, о которой В. И. Ленин безбоязненно рассуждал еще в эмиграции (вспомним лозунг превращения войны империалистической в войну гражданскую), поставила Православную Церковь перед трагическим выбором. Несмотря на то, что искушение было слишком велико, она сумела «встать над схваткой», не поддержав ни одну политическую программу и не разделив ни один политический лозунг боровшихся сторон. Разумеется, Церковь не молчала, когда дело шло о церковных гонителях: еще в январе 1918 г. Патриарх Тихон подписал послание с анафематствованием безнаказанно совершавших заведомо оскорбительные для верующих поступки. И хотя всем было ясно, что подобные действия пользуются поддержкой официальных революционных властей (а зачастую от них и исходят) речь, однако, шла не об атеистических убеждениях этих последних, а о конкретных антицерковных действиях, провоцировавших Церковь.
Таким образом, Поместный Собор, начавший свою работу при Временном правительстве, вынужден был продолжить ее в принципиально иных – враждебных – условиях и досрочно завершить (20 сентября 1918 г.), так и не рассмотрев всех намеченных вопросов: власть конфисковала церковные капиталы и отобрала здания, в которых проходили сессии Собора и квартировали приезжие депутаты. Дальнейшая история государственно-церковных отношений дала еще более яркие иллюстрации того, можно ли было договориться (и стоило ли договариваться) с откровенными богоборцами, для которых любая уступка Церкви – тактический ход, лишь приближавший решение стратегической задачи: полного уничтожения религии. Мероприятия Советской власти 1918–1920 гг. по вскрытию св. мощей и осквернению древних святынь русского народа лишний раз доказали это, в какой-то степени развеяв наивное представление большевиков о «сказочных церковных богатствах».
Аполитичность не уберегла Церковь от погрома. Власть желала разгромить некогда главную конфессию Империи организационно, не без основания полагая, что лишенная централизованного руководства Православная Церковь достаточно быстро перестанет быть серьезным социальным противником и государство легко справится с отдельными оппозиционерами. Сразу разрушить централизованную систему во главе с Патриархом Советская власть, разумеется, не могла: на все нужно время. Понимали это и церковные деятели, вынужденные быстро ориентироваться в водовороте политических событий той эпохи.
По справедливому замечанию Л.Л. Регельсона, Русская Церковь предстала перед суровыми испытаниями «с четырьмя основополагающими установлениями – Патриаршеством, чрезвычайным положением о Местоблюстительстве, принципом свободы политической деятельности членов Церкви и указом о самоуправлении епархий»[51]. Действительно, на случай болезни, смерти или иной причины, в результате которой Патриарх переставал исполнять свои обязанности, в исполнение его обязанностей вступал Местоблюститель, единолично назначить которого Патриарха уполномочил Собор. Не менее
Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви 1917–1945. М., 1996. С. 71.