Мой друг – предатель. Сергей Скрипаль
вот дяде Пете не повезло, потерял обе ноги, а дядя Степан приш ел без одной. В отличие от дяди Пети, дядя Степан работал на какой-то большой должности в тресте металлургического комбината. Они дружили, и каждый вечер, в теплое время года, дядя Степа, возвращаясь с работы, подходил к дяде Пете, угощал его «Беломором», сидел полчасика. О чем они беседовали, нам не дано было узнать, поскольку дядя Петя нетерпеливо отгонял нас. Только один раз услышали, как дядя Петя крикнул вслед уходящему в раздражении дяде Степану:
– Товарищ капитан, так ведь помощи я ни у кого не прошу, ни у тебя, ни у тех… – Он гневно мотнул головой куда-то вверх.
Нам было интересно, почему у дяди Степана есть машина – «инвалидка», хоть у него только одной ноги нет, а дядя Петя без обеих ног, и машины у него нет. На наши вопросы дядя Петя улыбался и отвечал: а что, мол, машина эта? У меня тоже тачанка, все четыре колеса, и хлопот нет с ней, знай, солидолом подшипники смазывай, ни бензина, ни масла не ест; подмигивал и заговаривал о чем-нибудь другом, очень интересном и важном для нас.
Ещ е отличало друзей то, что дядя Петя всегда, в любое время года, был одет в старую, выцветшую гимнастерку, залатанную неумелыми руками, но всегда чистую. Зимой он напяливал армейский ватник или коротко подрезанную шинель и старую порыжевшую военную же шапку с побитым молью сукном на макушке. Только 9 мая дядя Петя цеплял на все ту же гимнастерку свои награды, не густые, но очень значительные. И медаль «За отвагу» была, и несколько медалей за освобождение ряда городов, и два ордена Красной Звезды сурово перемигивались между собой, и даже Красное Знамя, с чуть надколотым лаком на кончике знамени, украшали его грудь.
Дядя Степан ходил в рубашке с галстуком, в пиджаке, на котором был приколот широкий ряд орденских планок. Он мог похвастаться целой пригоршней орденов и медалей, прямо выставка расцветала на груди офицерского кителя. Видимо, блеск золота офицерских погон не подпускал нас, мальчишек, поближе рассмотреть награды дяди Степана. Однако он относился к нам неплохо. Бывало, иногда вернется с работы, заведет свою «инвалидку», откроет брезентовый верх, запустит целую ораву ребятни и давай кататься по дворам, а то и на проспект Металлургов выкатывался. Впечатлений было!
Так вот, однажды весенним вечером и рассказал, на свою беду, дядя Петя нам, пацанам, про игру в пристеночек, показал один раз – и все. Этого одного раза хватило. Уловили правила игры моментально. Тут уже были забыты лапта, футбол, волейбол и прочие забавы. Резались до полной темноты, когда уже и достоинство монетки-то оценить нельзя было. Те, кто мог похвастаться хоть чем-нибудь, хоть копеечкой, хоть двухкопеечной денежкой, принимались в игру. Сразу появились чемпионы и вечные должники. Честно говоря, я не знаю, кем бы стал в иерархии игроков, поскольку играл только два раза. В первый раз вступил в игру, имея наличный капитал в сумме трех копеек. Проигрался. Осталась одна копейка. На следующий вечер с лихвой отыгрался, позванивая в кармане горстью медяков, вернулся домой,