Путевые знаки. Владимир Березин
начали спускаться вниз по металлической лестнице, набив себе при этом довольно много синяков этими дурацкими ящиками.
Наконец вентшахта кончилась, и, пройдя уже по горизонтали между двумя огромными вентиляторами, мы очутились перед небольшой гермодверью.
Нам открыли, и мы тут же оказались на прицеле у караула. Охрана тут была не чета московской – три довольно чистеньких матроса уткнули автоматы нам в живот. Человек во флотской форме, но уже с мичманскими погонами сказал негромко:
– Старший группы ко мне, остальные – на месте.
Математик вышел вперёд, был обыскан и изучен какими-то приборами, в одном из которых я узнал дозиметр, а другой так и остался загадкой. Математик ответил на какие-то неслышные нам вопросы, был, видимо, признан годным и пропущен. Потом настала и наша очередь.
Станция «Площадь Победы» лежала перед нами, и я чувствовал себя Колумбом, достигшим Америки. Ну ладно, сбавил я, одним из членов Колумбова экипажа. Однако я знал, что много лет назад этого берега достиг мой отец, и надеялся его найти. Я не очень в это верил головой и, скорее, верил сердцем.
Мы прошли вторую зону контроля, и путь нам преградил офицер. Причём не просто офицер, а капитан третьего ранга. Форма у него была старенькая и, как я заметил, самопальная – то есть здесь шили себе мундиры сами, а не пользовались старыми запасами. Видать, много было тут этих военнослужащих бесконечного особого периода.
Кап-три поднял руку, на которой была красная повязка дежурного:
– Только с оружием в санитарную зону нельзя.
– То есть как?
– У нас тут госпиталь, и на территорию госпиталя с оружием нельзя. Оружие вы можете сдать в камеру хранения.
Мы покрутили головами – весомости словам кап-три придавали два матроса с автоматами наперевес, и у меня было подозрение, что это только те, что вышли на свет. А из тёмных углов в нас целят куда больше.
– Есть сдать оружие, – вдруг наигранно весело сказал Математик.
Мы пошли в камеру хранения, которая оказалась чем-то вроде гардероба. Только гардеробщик был в форме – угрюмый мужик в пятнистой форме.
Я чуть не засмеялся, когда он действительно внёс наши имена в книгу и выдал пластиковые номерки с тиснением. У меня было предчувствие, что на них будет выдавлено что-то вроде «Театр юного зрителя», но там оказалась непонятная аббревиатура ВМА.
Наши стволы встали в ружейную пирамиду, и за ними захлопнулась металлическая дверь.
Кап-три сменился с поста и повёл нас к начальнику охраны.
Нас вели довольно долго. И я успел обнаружить, что станция эта огромная, с рационально использованными тупиками и помещениями, с аккуратными надписями и названиями, написанными под трафарет тем самым шрифтом, который бывает только у военных.
И ещё меня удивил специфический медицинский запах. Этот запах приходил не из тоннеля, он пришёл из детства. Что-то пробуждали в памяти эти запахи «Площади Ленина» – поликлинику, очередь к врачу. Разгадка была проста – станцией управляли не просто военные, а военные