Хрустальная сосна. Виктор Улин
может, они были и вовсе не на том лугу, а где-нибудь еще дальше, за следующим перелеском: в сыром утреннем воздухе невозможно определить расстояние по звуку.
Постояв немного, я пошел обратно к лагерю. Мой след отчетливо темнел на серой мокрой траве.
На кухне уже хозяйничали Тамара и Ольга с кольцом. Обе были какие-то заспанные, с усталыми, синеватыми лицами, и в то же время какие-то разморенные – словно всю ночь гуляли. Да, похоже, в этой компании до гулянок доходит быстро, – подумал я.
Я помог им растопить печь, потом отправился к реке.
Вода оказалась совершенно черной и такой холодной, что от одного ее вида сводило зубы. Но я все-таки стащил свитер, зашел в струю, насколько позволяли сапоги и, замирая, умылся и даже немного поплескал на себя.
А солнце уже вовсю сияло над противоположным берегом; и роса сверкала, словно тысячи быстрых бриллиантов, и пора было будить остальных.
На гулкий звон ржавого лемеха, что висел на огромной черемухе возле кухни, народ начал выползать из палаток.
А журавли все еще кричали. Громко и надрывно, словно хотели разбудить нас как следует.
– Слышишь? – спросил я сонного Славку.
– А что это?… – зевнул он.
– Журавли.
– Журавли?! – мгновенно проснувшись загорелся он. – Пошли посмотрим!
– Да я ходил уже… За болотом они, не видать ничего.
– Вечером туда слазаем! После работы.
– Вечером их уже не будет, я их повадки по прошлому году помню.
Лучше подождем, пока выйдем во вторую смену, тогда с утра за ними и отправимся.
– Заметано, – ответил Славка.
Мы не успели съесть безвкусное подобие каши, сотворенное нашими полуживыми поварихами, как к лагерю, оглушительно сигналя, подъехал разбитый грузовик.
– Эй, работники городские, мать вашу растудыт так и эдак!!! – заорал шофер, молодой кудрявый парень в цветастой рубахе. – Живо кончай жратву, на работу пора ехать!
– Остынь, а то радиатор, на хрен, выкипит, – ответил Саша-К. – Сейчас, еще пять минут. Чай допьют и поедем. Мы же первый день, не думали, что ты так рано появишься!
– А я не могу ждать! – заерепенился тот. – Сказал садись – значит садись.
А то сейчас развернусь и уеду, и будете шесть километров до полевого стана пешком баздюхать!
Он опять загудел и нажал на газ. Двигатель дико взревел на холостом ходу. Славка закашлялся, поперхнувшись чаем.
– Давай-давай, – кричал шофер. – Это вам не в городе перед телевизором!
Через коленку вашу мать!! Еще полминуты, и адью!
– Какой ты скорый, а, – вдруг пропела рыжая Вика, вставая из-за стола. – Ты все остальное тоже так же быстро… Или хоть что-то не торопясь умеешь?
Она подошла к машине и, встряхнув дьявольскими своими волосищами, нежным движением погладила капот.
– Немного еще подожди.
Шофер замолчал, будто его выключили и выпучился на нее с разинутым ртом.
– А ты зайди пока к нам, молока вчерашнего выпей, – продолжала