Египетская мифология. Макс Мюллер
образовано много (сущего?) [146],
Формы форм в формах детей,
(И) в формах их детей.
(Я есть тот, кто совокупился со своей рукой,
Кто сожительствовал со своей дланью [147] [до тех пор, пока]
Семя не попало ко мне в рот.)
То, что я извергнул, был Шу,
Что я выплюнул, была Тефнут.
Мой отец, хаос, послал их [148].
Мой глаз следил за ними сквозь века и века (?) [149],
Когда (они) отделились от меня. После того как я был
создан как единственный (бог) [150],
Три бога (отделились) от меня, (с тех пор как?) я появился
на земле.
Шу и Тефнут именовали себя хаосом, в котором они были.
Они вернули мне (обратно) мой глаз,
После того как я объединил свои члены [151]. Я заплакал над
ними —
И возникли люди (таким образом) из моих слез, которые
пролились из моего глаза.
Он затаил зло против меня, после того как пришел
(обратно),
Когда он обнаружил, что я поставил свой другой (глаз) на
его место,
(И) я возвратил его на место сверкающим глазом;
Я передвинул его место на моем лице затем,
Чтобы он управлял всей этой землей [152].
Я возник из корней.
Я создал всех гадов и все, что воссуществовало вместе с
ними [153].
Шу и Тефнут породили (Геба) и Нут.
Геб и Нут породили Осириса, Гора (того, перед лишением
глаза)
(?), Сета, Исиду и Нефтиду из одного чрева,
Одного за другим;
Их детей много на этой земле».
Подобно большинству древних восточных текстов, касающихся проблемы космогонии, это попытка использовать различные традиции самого противоречивого характера. Мы видим, например, что текст начинается с утверждения, что первозданный хаос был занят странными чудовищами, или «гадами», среди которых возник бог-солнце. В то время как еще одна теория, очевидно намного более современная, рассматривала солнечное божество как самое первое существо и как создателя всего сущего, так что бог-солнце создал прежде всего этих первозданных чудовищ [154]. С образованием солнцем первой пары космических богов поэт свободно связывает совершенно иную теорию, что создание обычной жизни или существующего порядка мира началось с потери глаза божеством. Он также упоминает различные интерпретации этого мифа, о которых мы поговорим ниже: а) утраченный глаз высшего бога блуждает повсюду как солнце; b) он возвращен на свое прежнее место, как дневное солнце Шу и Тефнут, очевидно в качестве солярных и небесных божеств, которые удерживают солнце на его месте; с) ссора между блуждающим глазом и другим, которым божества его заменили, и борьба с их отцом, великим космическим божеством, предоставляет необозримое пространство для различных
Одно из многих сбивающих с толку повторений того же слова, кажется, следует пропустить.
Ср. гл. 3, коммент. 48 об этой фантазии (или жестоком отсутствии фантазии), которая, однако, очень древняя и широко известна.
Рукопись здесь испорчена, но какое-то неясное слово, означающее «оставивший их в покое», «вернувший их», вставлено. Возможно, это слово было s-nyny, игра с именем Нуна (ср. гл. 3, коммент. 38).
Рукопись вновь испорчена.
Или «после того, как я стал богом».
Значение явно «после того, как я возвратил на место свой глаз». Если эта гипотеза правильна, следующая история о разочаровании глаза по его возвращении должна принадлежать другому мифу; иначе она должна означать воссоединение Шу и Тефнут с их отцом, богом-солнцем. В египетской теологии «члены» отмечали различные воплощения той же самой божественной силы.
Этот стих невозможно перевести, или, скорее, с уверенностью восстановить.
«В них» явно означает «в растениях» (термин неопределенного значения). Ср.: Книга мертвых, lxxviii. 15, о создании первых существ, «которых создал сам Атум, образовав их из растений (и?) своего глаза».
Символизм растений, похоже, является аналогией с зелеными растениями, которые, прорастая, окружают небесные создания. В варианте того же самого папируса (Budge, в «Archaeologia», lii. 561 (1890) эти растения и первобытные рептилии возникают из слез, пролитых из божественного ока.