Операция «Северный полюс». Тайная война абвера в странах Северной Европы. Герман Гискес
доволен вашим докладом, лейтенант Гейнрихс. Поразительно, как быстро вы собрали информацию о едва начавших работу станциях. Но нам ее нужно очень много, и этим займетесь вы с вашими людьми, при необходимости – с помощью военной службы пеленгации. Насколько велик ваш отдел?
– Около двадцати пяти человек, – просияв, ответил Гейнрихс. – В том числе пятеро или шестеро ведущих круглосуточное прослушивание. Хотя фактически зона нашей ответственности ограничивается Голландией, мы ведем пеленгацию и других стран, особенно Англии. Кроме того, мы обязаны глушить вражескую радиопропаганду.
Из его дальнейших слов у меня возникло четкое ощущение, что он «мыслит по-военному» и не питает любви к ЗИПО. Это, а также тот факт, что он со своими людьми отлично справляется с работой, впоследствии принесло нам огромную пользу, хотя в тот момент я еще ничего подобного не подозревал. Однако Гейнрихс, очевидно, был уже на моей стороне, и, когда он ушел с поклоном, который бы не посрамил кукольный театр, Вурр проворчал что-то одобрительное.
Вскоре после моего прибытия я повесил форму в гардероб, где она и висела в ожидании какого-либо официального мероприятия. Офицерам абвера дозволялось ходить в штатском, когда это требовалось по условиям работы, но начальство не забывало одернуть подчиненных, слишком широко пользовавшихся этой привилегией. В этом отношении приходилось быть внимательным, особенно в оккупированных странах. Немногие офицеры, оставшиеся на действительной службе с мирного времени и имевшие основательную подготовку, уже и так почти потерялись в толпе новых сотрудников. В принципе некоторые офицеры-резервисты до войны прошли недолгую подготовку в абвере, но до нормально обученной и полностью работоспособной организации было еще очень далеко. Всякий раз, как к обычной подготовке прибавлялся практический опыт, результаты оказывались превосходными. В любом случае, помимо соображений службы, штатская одежда была куда более уместной на заманчивых пляжах Схевенингена, на который летом 1941 года ежедневно стекались тысячи цивильных людей, и затесавшиеся в их ряды военные отнюдь не улучшали общего вида – как раз наоборот!
Однако в «Гранд-отеле» форменная одежда не привлекала внимания. Народу здесь было больше, чем в любой мирный сезон, но довоенный интернациональный калейдоскоп уступил место сверкающему узору национальной формы – от синей морской, голубовато-серой и серой полевой до обильно представленной и вожделенной «державно-коричневой» партийной формы с массой золота. Более того, «разнообразие» полов среди посетителей отеля было почти невообразимым…
Четыре недели я жил как отпускник, пока не удалось переселиться в комнату в служебном здании, откуда я мог полностью контролировать всю организацию IIIF. В эти первые недели вопиющая нужда в новых хороших работниках не давала мне ни минуты покоя. С 1940 года поле деятельности абвера расширилось от Нордкапа до Бордо, от Финляндии до Афин, а в последнее время до России и Северной Африки, и ситуация с опытным персоналом стала критической. Мы