Операция «Северный полюс». Тайная война абвера в странах Северной Европы. Герман Гискес
мне выписывались другие пропуска. Нельзя было позволять, чтобы неизбежные и разнообразные контакты с местным населением за долгий период оккупации превратились в бреши, через которые вражеская разведка могла бы проникнуть в немецкую антишпионскую организацию.
Я все равно что вернулся домой, снова оказавшись в Париже – где, в отличие от всех других городов мира, чужестранец находит вторую родину. Ведь как было в мае 1940 года? Не успели затихнуть последние отзвуки боев, как Париж сам с поразительной легкостью и быстротой покорил пораженных победителей. Мы вторглись незваными пришельцами, и никто не мог бы сказать, что нас ждал теплый прием, однако ничто не могло помешать нам пасть жертвами неотразимого парижского очарования.
Через переполненный ресторан отеля «Лютеция» я прошел к своему старому столику, по пути обмениваясь приветствиями. Каждый из тех, кто обедал за этими маленькими столиками, работал на абвер. Здесь были офицеры, секретари, ассистенты. Почти все мужчины – старше сорока или пятидесяти, почти ни одной женщины старше тридцати. Пестрая мешанина ярких летних платьев, официальной или спортивной одежды и аккуратных форменных мундиров.
Большая лысая голова «папы» Федера была полна забот, которые ему доставляла команда плутов, оставшихся от меня в наследство, и он едва дождался кофе, поданного ему в кабинет, прежде чем начать разговор. Кресло зловеще поскрипывало под тяжестью его тела, покрывшегося потом, пока он возбужденно изливал жалобы на моих друзей и бывших сотрудников. Было ясно, что мне следует вылить масла на это бушующее море возмущенной казенщины и оскорбленного достоинства. Напряжение слегка ослабло, когда я задал Федеру пару вопросов о том, как обстоят дела с некоторыми важными контактами, которые я оставил ему в наследство. За время моего отсутствия не произошло ничего существенного, но он с удовольствием ухватился за эту возможность, чтобы оседлать любимого конька в присутствии коллеги-профессионала.
Немного погодя я без труда сумел убедить его в необходимости разделить «команду». Арно и Освальд отправлялись со мной в Голландию, а остальные окончательно включались в состав отдела IIIF Аст-Париж. Это соглашение было скреплено вечерней пирушкой с моими людьми.
Дззз… дззз… дззз…
В послеполуденную воскресную дрему ворвался пронзительный звонок прямого телефона из отеля «Лютеция» на мою квартиру на авеню Габриэль. Я ответил, назвавшись псевдонимом, под которым жил здесь.
– Говорит дежурный офицер «Лютеции». Это доктор Герхардтс?
– Слушаю.
– Для вас из Гааги пришел срочный совершенно секретный сигнал. Хотите получить его лично?
– Спасибо. Сейчас прибуду.
По дороге я пытался догадаться, что все это значит. Должно быть, что-то особенное и срочное, иначе Вурр просто попросил бы меня позвонить ему в Схевенинген. Может быть, служба пеленгации засекла того парня? Двухнедельный срок, который