Гитлер был моим другом. Воспоминания личного фотографа фюрера. 1920-1945. Генрих Гофман
препарат, в результате чего наступают «ужасные» комические последствия.
Это был наш первый, последний и единственный фильм. И мы с товарищами были рады, что отделались только стыдом!
Глава 2
СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ ФОТОГРАФИЯ ГИТЛЕРА
Следующие полтора года или около того мы не жили, а влачили жалкое существование. И хотя в нацистскую партию я вступил в апреле 1920 года, получив партийный билет за номером 427, – в то время мне казалось, что программа партии предлагает единственный возможный выход из хаоса и бедствий, охвативших мою родину, – личное общение с Гитлером началось лишь после того, как я получил телеграмму с текстом: «Немедленно вышлите фото Адольфа Гитлера платим сотню долларов».
Эта телеграмма из известного американского фотоагентства застала меня в Мюнхене 30 октября 1922 года, и щедрость предложения меня весьма удивила. За фотографию президента республики Эберта обычно платили 5 долларов, примерно столько же за другие выдающиеся фигуры, а за какого-то малоизвестного Гитлера они готовы выложить ни с чем не сообразную сумму!
Сотня долларов! Гонорар так гонорар! «Дитрих Эккарт – вот кто мне нужен, – подумал я, – наверняка он поможет мне связаться с Гитлером».
Я выразил свое изумление Дитриху Эккарту, главному редактору «Фёлькишер беобахтер» и моему доброму другу, который по случайности в то время находился рядом со мной. Эккарт был близко знаком с Гитлером, более того, он финансировал его политическое движение с выручки за перевод «Пер Гюнта» и отчислений от сборов за театральные пьесы, которые получал из Швейцарии.
В своей обычной грубоватой манере Эккарт сказал мне, что я могу выкинуть это из головы. Гитлер, пояснил он, никому не позволяет себя фотографировать.
– Если кому-то нужен снимок Гитлера, – медленно и многозначительно сказал он, – ему придется заплатить не сто и даже не тысячу, а тридцать тысяч долларов.
У меня мелькнула мысль, что мой друг слегка не в себе. Гитлер, сказал я ему, сейчас у всех на виду, и авторских прав на свои фотографии у него нет. Любой фотограф имеет полное право сфотографировать его, не заплатив ни гроша, потому что Гитлер стал публичной фигурой. Потом я прибавил, что вряд ли найдется такой дурак, который заплатит за его фотографию тридцать тысяч долларов.
– Я фотографировал императоров, королей и мировых знаменитостей, – продолжил я, – и никто не просил меня за это заплатить. Наоборот, платили мне – мне заплатил даже сам Карузо, которому никто не выставлял счетов. Ведь ты не станешь спорить, что Карузо будет познаменитее Гитлера!
Эккарт внимательно выслушал меня, а потом тихо и спокойно стал объяснять. Гитлер, сказал он, имеет серьезные основания для того, чтобы не разрешать себя фотографировать. Это один из множества ходов в той политической игре, которую он ведет, и то, что он прячется от фотографов, дает поразительные результаты. Все о нем слышали и читали, но никто еще не видел, как он выглядит. Люди заинтригованы,