Реанимация судьбы. Марина Крамер
мне жить, где, с кем? На что?
– То есть Владыкин, как обычно, выполняет роль спонсора?
– Знаешь что? Я делаю для него, что могу. Но хочу от него уйти.
– Ты уже уходила от него. Зачем вернулась?
– Почему ты все время долбишь меня в больное место? – вспылила Оксана, отталкивая от себя чашку. – Ты ведь понимаешь, как мне плохо! Почему ты никогда меня не поддерживаешь?
– В чем? В твоих постоянных поисках? Никогда не поддержу, потому что считаю, что ты ведешь себя непорядочно по отношению к Севе. Уйди от него и ищи нового, а не пользуйся Владыкиным, как залом для транзитных пассажиров.
– А ты за новой парой туфель босиком ходишь? – с вызовом парировала подруга.
Я поморщилась:
– Тебе не пятнадцать лет, чтобы цитировать эти пошлости из соцсетей. Есть элементарное человеческое достоинство. И еще – уважение к человеку, с которым ты много лет прожила. И благодарность за то, что он терпел твои выкрутасы.
– А ты не думала, что если бы не он, то у меня могла быть совсем другая жизнь?
– Но ты ведь сама его выбрала. Никто не принуждал. Мама твоя против была, но ты ведь не послушалась, вышла замуж? Так почему теперь не уважаешь собственный выбор?
Оксана шмякнула на стол салфетку, которой вытирала слезы, и зло проговорила:
– Тебе никогда этого не понять. Знаешь почему? Потому что у тебя никогда не было проблем с мужчинами. Никогда! И то, что ты замуж вышла только ближе к сорока, ничего вообще не опровергает! У тебя всегда были мужчины, которые хотели на тебе жениться, помогать тебе, оберегать! Просто для тебя важнее была твоя чертова клиника! А меня никто не выбирал, понимаешь? Я всегда довольствовалась тем, что есть – только теми, кто хоть какое-то внимание на меня обратил! Да, у меня никогда не было таких мужчин, которые бы мне нравились, таких, каких я хотела! Только те, кто почему-то обратил внимание! Вовсе не те, на кого бы я сама его обратила! Ты не знаешь, как это – когда тебя не приглашают на свидания, не зовут куда-то отдыхать, не предлагают решить проблемы! Ты никогда меня не поймешь! Я и за Севку вышла потому, что он проявил хоть какой-то интерес, пусть минимальный, но все-таки. Но и он бы не женился, если бы я сама не предложила – вот тебе и вся правда! Так за что я должна быть ему благодарна, скажи? Я всю жизнь мщу ему за эту обиду, за это унижение! – Она заплакала, уронив голову на скрещенные руки.
Я взяла новую сигарету, приоткрыла окно и закурила. В том, что сказала Оксана, не было ничего нового. Она всегда относилась к себе вот так – как к товару, причем второго сорта, постоянно сравнивая себя с остальными и делая вывод, что она хуже, что она недостойна того мужчины, которого на самом деле хотела бы. Именно заниженная самооценка заставляла ее хвататься за любого никчемного мужичка, который обратил на нее внимание, тут Оксана душой не кривила. Самое ужасное заключалось в том, что она и сама это понимала, но никак не хотела изменить ничего в себе. «Зачем? Пусть принимают такой, какая есть» – это стало для нее чем-то вроде жизненного девиза. А мужчины не хотели принимать ее – капризную, ленивую, постоянно что-то требующую и закатывающую