Ты знаешь, что хочешь этого. Кристен Рупеньян
чтобы поддаться, она сняла его руку со своей талии, вернула ее на место и рассмеялась Аарону в лицо.
– Очень плохо, – поддразнила она его, качая пальцем у него перед носом.
Теперь Аарону предстояло включить и эту неловкость в перечень унижений, из-за которых он не спал ночами, глядя в потолок и опасаясь прихода утра.
Вскоре после того, как Аарон наконец заснул, его разбудил стук в дверь. Фонарь погас, так что он на ощупь выпутался из-под москитной сетки и, спотыкаясь, побрел в темноте к двери.
– Иду! – крикнул он, но стук продолжался.
Посетитель был так настойчив, что Аарон подумал, не случилось ли что, вроде нападения террористов или вторжения повстанцев, и не прибыли ли из Корпуса Мира, чтобы перевезти его вертолетом в безопасное место. Возможность эта одновременно пугала и волновала, но, когда Аарон наконец отпер дверь, за ней никого не было.
Он в замешательстве вышел во двор. Ночной воздух пах углем и навозом, от прохлады у Аарона побежали по коже мурашки. Последний стук раздался всего за пару секунд до того, как он открыл дверь; казалось, у стучавшего просто не было времени убежать. Но в тусклом свете луны Аарон видел, что двор пуст, ворота на засове и вокруг все спокойно.
– Эй? – позвал он, но не услышал в ответ ничего, кроме собственного тяжелого дыхания.
Он вернулся в дом, снова запер дверь и поправил москитную сетку, аккуратно заправив ее под углы матраса, – но едва укрылся, в дверь снова застучали. Он трижды подбегал к двери и распахивал ее, но никого не увидел. Однажды он тихо вышел через заднюю дверь и попытался прокрасться вокруг дома, чтобы поймать своего мучителя на месте преступления, но едва он вышел наружу, стук умолк. Он вернулся в дом и сел, прислонившись к стене, стараясь не поддаваться панике. Тогда-то стук и начался вновь, в железную дверь колотили оглушительно громко.
– Уходи! – крикнул Аарон, зажимая уши ладонями. – Уходи! Toka hapa! Уходи!
Но стук – сводивший его с ума, невозможный, отупляющий – так и не дал ему в ту ночь уснуть.
На рассвете, когда у Аарона от бессонной ночи горели глаза и путались мысли, за дверью наконец утихло. Думая, не оставил ли его мучитель каких-то следов, которые можно различить при дневном свете, Аарон, спотыкаясь, вышел наружу – но увидел только дымящуюся кучу дерьма посреди своей веранды.
От ее свежей вони его затошнило. Он уткнулся носом в сгиб локтя, забежал обратно в дом и захлопнул дверь, но даже так мог поклясться, что чувствует запах. Потом, выпив для храбрости две бутылки теплого пива, он собрал испражнения газетой, чувствуя тепло сквозь тонкие страницы. Потом, вытянув руку, пробежал через двор и выбросил сверток поверх стены на улицу.
Аарон понимал, что если в тот день не пойдет в школу, то потеряет все шансы на усмирение шестого класса, но не смог себя заставить. Он лежал на диване, потел, накрыв лицо одеялом, и пытался выбрать наиболее вероятного подозреваемого в ночном нападении. Хрупкая мяукающая Линнет? Вульгарная Рода Кудондо? Или кто-то