Отравленная жизнь. Анна Малышева
кто это звонит. Голос был слишком характерный. – Люся, это вы?!
– Ага, – женщина сипло вздохнула. – Я совсем простужена, не могу громко говорить… Саша, я насчет ваших вчерашних вопросов. Помните, я говорила про день рождения на даче?
– Конечно, помню. Неужели удалось что-то узнать?
– Удалось, – радостно подтвердила Люся. – Конечно, я сама не вспомнила, но позвонила старым подружкам, и вторая же мне все подробно рассказала.
Люся сообщила, где именно находился тот дачный поселок, в котором происходило празднество. Саша даже записывать не стала – с первых же слов Люси она убедилась, что дом находится совсем не в той стороне. А уж когда Люся дошла до описания самого дома: «Первый этаж каменный, второй – деревянный, то есть это, скорее, даже мансарда…», – Саша ее прервала:
– Большое спасибо, мне вполне достаточно.
– Да? – удивилась Люся. – Ну, как хотите. А я еще кое-что нашла.
И сообщила, что вчера, после ухода Саши, она все время думала о Корзухине, так что даже с ужином опоздала, и вся семья сидела голодная. И, второпях чистя картошку, Люся вдруг сообразила, что последний раз ремонт в квартире делали еще до того, как Иван ушел в армию. Она имела в виду, конечно, ремонт общих помещений – таких, как кухня, ванная, коридор. В комнатах жильцы все-таки поддерживали порядок. А вот в прихожей с тех пор обои не переклеивались, дверные косяки не красились… Саша все еще не понимала, в чем дело, когда Люся сообщила:
– Я это все к чему говорю? На стене, где раньше висел телефон, сохранились записанные номера. Карандашные, конечно, стерлись, а вот те, которые ручкой писали, остались. И на косяке ванной тоже.
Она пояснила, что такое безобразие случалось потому, что не всегда находилась под рукой бумажка, а записать чей-то телефон было нужно. Особенно если разговор был важный – а такие разговоры всегда велись в ванной комнате, чтобы никто не слышал.
– Я сама сколько телефонов нацарапала на косяке! – смущенно призналась она. – Нас за это ругали, но нам было плевать. Конечно, это молодежь изощрялась. Так вот, Иван тоже кое-что записывал. Я вчера все эти номера переписала, все стены с лупой облазила, а муж фонариком светил, там свет плохой. Кое-какие телефоны я опознала – они мои, я даже вспомнила чьи. А есть штук пять незнакомых, наверное, это Иван нацарапал. Хотите, я их дам? Может, найдете каких-нибудь его друзей. Нормальных друзей, а не здешних алкашей. Они-то его давно забыли, все мозги пропили.
Саша сказала, что, конечно, хочет получить эти телефоны. И Люся с готовностью их продиктовала. Три номера были без комментариев, под одним значилось имя «Денис», а под другим – «Лариса».
– Как? – переспросила Саша, записав этот номер. – Лариса? А девушку, с которой он дружил до армии, звали не Ларисой?
Женщина призадумалась и сказала, что она с этой девушкой была не знакома. Лучше спросить у Ивановых родителей. Может, и Лариса, кто знает? Саша не стала настаивать, чтобы Люся напрягла память, поблагодарила