Две розы. Джулия Гарвуд
утро, – ответил он, обернувшись. – Куда это отправилась ваша сестричка? Похоже, она очень торопится.
Трэвис улыбнулся:
– Она удрала. Подожду еще пару минут, а потом двину за ней. Адам рассердится, если узнает.
– О чем узнает?
– О том, что Мэри Роуз собралась проведать сумасшедшую Корнелию.
– Это та самая женщина, которая выжила после нападения индейцев?
– Вы о ней уже слышали?
– Вчера вечером ваша сестра рассказала мне о ней.
– Да, это она самая. Говорят, Корри совершенно не в себе. Теперь даже индейцы стараются держаться от нее подальше. Они ее боятся, как и большинство жителей Блю-Белл. Многие поговаривают, что ее надо сжечь.
– То есть как это – сжечь?
– Ну спалить ее хижину, – пояснил Трэвис. – Один траппер как-то раз оказался в тех местах и решил, что хижина пустует. Когда он захотел туда войти, Корри снесла ему голову из дробовика. Она живет в этой хижине больше пятнадцати лет. Ну а теперь, когда Мэри Роуз узнала о ее существовании, она решила нанести ей визит. Сестра считает, что подружится с этой женщиной. Адам запретил ей туда ходить – никто не знает, что может выкинуть эта женщина. Но Мэри Роуз, как всегда, его не послушалась. Вон она, видите? Ей-богу, Адам ее убьет.
Трэвис припустил трусцой за девушкой.
– Скажите братьям, куда я отправился, ладно? – крикнул он через плечо.
Он был вооружен на случай всяких неожиданностей. Харрисону было приятно видеть, что все мужчины в семье Клэйборнов оберегали свою маленькую сестренку. Услышав, как Трэвис на бегу посетовал насчет того, что ему надоело постоянно возиться с этой девчонкой, Харрисон не сдержал улыбки.
После этого ему очень долго не пришлось улыбаться. Объездка диких мустангов не была трудным делом – она была делом невозможным. В течение целой недели Харрисон не мог приобрести нужную сноровку и без конца испытывал одно унижение за другим. Его тело стало черно-синим от кровоподтеков, а уязвленное самолюбие причиняло ничуть не меньше страданий, чем ушибы. Он служил постоянным источником веселья для семейства Клэйборнов.
Кол на этот счет обладал каким-то особым чутьем. Чем бы он ни занимался, он всегда появлялся у корраля именно в тот миг, когда Харрисон падал с лошади. Реагировал Кол всегда одинаково. Сначала лицо его искажала сочувственная гримаса, потом он покачивал головой, приговаривая: «Это очень больно», после чего неизбежно следовал взрыв хохота.
Разумеется, Харрисон готов был его убить, но сил у него попросту не осталось. Он еще не решил, какое время суток для него хуже. По вечерам все его тело болело и пульсировало, а по утрам ему казалось, будто оно сковано трупным окоченением. Он ходил, как старик, страдающий болезнью суставов, и стонал так, будто ему было сто лет.
Однажды поздно вечером в гостевой домик пришла Мэри Роуз. К счастью, Харрисон еще не успел стащить с себя брюки. Сбросив изорванную рубашку, он рухнул на кровать ничком и даже не повернул головы, когда