Судья. Андрей Константинов
снять – и живо отсюда!
Мага укоризненно покачал головой, остывая, недобро подмигнул Сергею на прощание и вышел за дверь. Антибиотик аккуратно, чтобы не испачкать в крови дорогой костюм, обошел Челищева и с кряхтением уселся в кресло у стены.
Сергей усмехнулся разбитыми губами – все вставало на свои места.
– Добрый вечер, Виктор Палыч, спасибо за гостеприимство, за интересный спектакль! Браво!
Антибиотик нервно побарабанил пальцами по журнальному столику:
– Что касается спектакля, то тут мне за тобой, Сереженька, не угнаться… Ты у нас на весь Питер цирк закатываешь… С драмкружком из одного актера!
Их диалог прервал вошедший в комнату молодой дагестанец, который, покосившись на Виктора Палыча, стал возиться с наручниками, сковывавшими руки Челищева. Как только кольца браслетов разомкнулись, Сергей молча ударил кавказца кулаком в ухо. Тот отлетел к двери, упав на четвереньки, и зашипел, как кошка.
– Хватит! – Антибиотик рявкнул так, что, казалось, зазвенела люстра под потолком. А может быть, это в голове у Сергея продолжало звенеть от ударов. Сделав дагестанцу знак рукой – мол, убирайся, – Виктор Палыч резко повернулся к Челищеву:
– Ты что на черножопых срываешься?! Давай уж прямо на мне! Это ведь я им сказал с тобой, э-э-э… профбеседу провести. Правда, заставь дураков Богу молиться – они весь лоб расшибут. Как у тебя лоб-то, цел? Хорошо, успел я вовремя.
Сергей, стиснув зубы, катнул желваки на скулах и сморщился от боли:
– Значит, повоспитывать меня решили?!
Антибиотик укоризненно вздохнул, поднялся из кресла, достал из бара в стене бутылку вина:
– Ты, Сережа, щечками-то на меня не дергай… Ставки в нашей игре тебе, я думаю, известны? Побеждает сильнейший, а ты себя слабым показал… Старые люди раньше говорили: падающего подтолкни. А тебя и подталкивать не надо было… Все питерские кабаки собой обтер. М-да… Винца выпьешь?
Челищев мотнул головой.
– Вот это правильно, ты свое попил, надолго хватит… А что касается всех этих, как ты выразился, спектаклей, – Виктор Палыч обвел рукой комнату, – надо же было тебя как-то в чувство привести… Ты не один работаешь, с людьми, да вдруг взял и на всех плюнул. Коллектив такого не прощает… И хватит об этом. Я надеюсь, ты все понял правильно и на меня, старика, не обижаешься? – Голос Антибиотика стал ласковым до вкрадчивости.
Сергей опустил глаза, чтобы не видны были загоревшиеся в них холодные черные огоньки.
– Не обижаюсь…
– Вот и правильно, – заулыбался Виктор Палыч. – Обиженных, как ты знаешь, ебут все кому не лень, или, как учит нас мудрая народная пословица, на них еще и воду возят…
Ненависть жаркой волной затопила сознание Сергея. «Ах ты, упырек! Два шага сделать, до горла дотянуться… И все! И все, отсюда я уже не выйду… Рано, рано пока…» Волна схлынула, оставив после себя липкую испарину, выступившую по всему телу…
Между тем Антибиотик