Дорога войны. Валерий Большаков
type="note">[4] в поперечнике, с окованными ободами, по восемь спиц в каждом. Колеса надевались на ось, которая, как верхняя перекладинка в букве «Т», соединялась с дышлом и заодно поддерживала маленькую площадку для возницы. Вверх от нее шло деревянное кольцо, доходящее возничему до пояса. Кольцо было обернуто зеленой тканью – в цвет партии Зеленых. Лошади по обе стороны от дышла фыркали и отаптывались, нетерпеливо косясь на Луция – горячие были, обскачливые. Таких только выпусти, сами понесутся!
– Хорошие мои, – ласково проворковал гладиатор, оглаживая конские морды, – хорошие.
Лошади доверчиво тыкались ему в руки теплыми губами, нарыскивая угощение, и находили его. Эльвий каждой сунул по вкусняшке – лошадей он любил куда больше, чем людей.
– Здорово, Змей! – вскричал маленький, сутуленький, длиннорукий возничий-аврига, похожий на обезьянку – такой же суетливый и вертлявый.
– Сальве, Торий.
– Грохнул, значит, секутора?
– А то…
– Квинт! – окликнул Торий конюшего. – Проверь колеса! Смазал хоть?
– Да, да! – отозвался Квинт. – Сейчас я, еще разок…
– Давай. А я коней посмотрю…
Возничий заботливо проверил упряжь – не жмет ли. Упряжь была простая – подпруги опоясывали животы лошадей, а шеи охватывали стяжные хомуты, каждый – привязан к короткому деревянному ярму, лежащему на холках у коренных – Андрамона и Полидокса. Пристяжные – Спевдуса и Гирпин – цеплялись к дышлу перекладиной.
– Копыта в порядке?
– В полном!
Тут невидимая толпа на трибунах взревела. По арене разнеслось грозное низкое мычание, и тут же воздух разорвал львиный рык.
– Что там? – приподнял голову Луций. Квинт подбежал к калитке и выглянул.
– «Охота»! – воскликнул он. – Ух ты!
Эльвий неторопливо подошел и посмотрел в щель. На арене шел яростный бой между быком и львом, соединенными одной цепью. Огромный гнедой тур со здоровенными острейшими рогами бесновался, дергая цепь и мотая за собою льва с роскошной темной гривой. Копыта быка взрывали песок, раскидывая его фонтанами, а лев не знал, куда деваться. Разозлившись, он запрыгнул туру на спину, вонзая когти, но бык с громовым ревом встал на дыбы, стряхивая хищника. Лев, махая лапами, упал на арену, и тур едва не забодал плотоядного, вонзая рога в песок и расшвыривая его.
– Сейчас будет самое интересное! – возбужденно сказал Квинт.
– Что?
– Нокси!
И в самом деле, на арену вытолкнули нокси – преступника, приговоренного к смерти. Чего ему зря с жизнью прощаться? Пускай перед тем, как сгинуть, народ повеселит!
На нокси была одна лишь набедренная повязка, а в руках он держал длинную палку с наконечником в форме крюка, чтобы отомкнуть задвижку на цепи, сковывавшую двух бестий, травоядную и хищную. Колени у нокси подгибались, но куда деваться-то? Он приблизился к зверям. Бык склонил голову, раздувая ноздри. Лев припал к земле и ощерил желтые клыки. Толпа затихла…
Нокси удалось разомкнуть цепь