Дорога войны. Валерий Большаков
прищурился, провожая глазами служителя, пренебрежительно поджимающего губы. Убил бы…
Он не раз ловил на себе презрительные взгляды, бросаемые всякими там сенаторами да всадниками. А как же! Гладиатор, как и аврига или проститутка, зарабатывает на жизнь собственным телом, а не умом. В глазах римлян это лишало гладиатора почтения, он становился недостойным участия в выборах, с ним не принято было разговаривать на публике, ему был заказан путь в Курию или на Ростры. Змей усмехнулся. Зато девушки и даже замужние матроны чуть ли не в очередь становились, лишь бы отдаться знаменитому гладиатору! Кстати, авригу они тоже не пропускали.
– Пора!.. – выдохнул Квинт.
Торий наскоро огладил ладонями деревянную фигуру богини Эпоны, покровительницы лошадей, что стояла в углу, и влез на колесницу. Квадрига оживилась, зафыркала, предвкушая гонку, тыкаясь носами в ворота. Перебирая копытами, лошади стучали по твердому дощатому настилу. Спартиан обмотал вожжи вокруг тела, ухватился одной рукой за деревянное кольцо впереди, другой рукой сжал кнут, ногами уперся в то же кольцо, единственную свою опору.
– Да поможет тебе Нептун Конный! – громко пожелал Луций.
Аврига оскалился, облизал пересохшие губы, чувствуя, как бьется сердце, как подмывает душу азарт, радость погони и скорости. И вот пропела сигнал труба, подавая весть о том, что эдил взмахнул маппа – священным, богато расшитым платком. Торий напряг все мышцы, каждый нерв его тела будто зазвенел в лад. Сейчас…
Клацнули рычаги, одновременно отодвигая запорные болты, и мощные пружины из скрученных сухожилий с грохотом распахнули ворота.
– И-ий-я-а! – завопил Спартиан, щелкая кнутом. Кони заржали, одним рывком вынося колесницу на беговую дорожку.
Луций выбежал за ворота, выглядывая Тория в пыльном облаке. Восемь колесниц мчались, то уходя вперед, то отставая. Развевались разноцветные плащи, бешено крутились колеса, выбрасывая струи песка. Крики с трибун слились в оглушительный рев. Впереди, на песке, между «спиной» и внешним краем скакового круга, была прочерчена белая линия. Гонки начинутся с того момента, как квадриги пересекут эту черту.
– Наддай, наддай! – орал Луций и хохотал. Поболеть он тоже любил…
Чтобы подстегнуть пыл лошадей, Торий наклонился вперед, ослабив поводья. И лошади старались – под их переливчатой кожей играли мышцы, гривы вились на ветру, а напряженные шеи так и рвались вперед. Слева от Спартиана, за облаком белого песка, проглядывала «спина», облицованная мрамором, заставленная алтарями, малюсенькими храмиками, фигурами зверей и атлетов. А вот и с египетским обелиском поравнялся Торий – считай, четверть круга позади!
Луций покачал головой. Соперники авриги его пока не волновали – семь кругов впереди, борьба начнется под конец заезда. Плохо то, что по жребию Спартиану достался крайний карсерес – и самая дальняя от «спины» беговая дорожка, под самыми трибунами. На скачках выигрывает тот, кто умеет поворачивать на острых углах цирка с максимально возможной скоростью и держаться как можно ближе к «спине». Эльвий присмотрелся – больше половины колесниц