Колыбельная для моей девочки. Лорет Энн Уайт
слушая записанное приветствие Мэддокса. Остановившись на красный свет, она начала надиктовывать сообщение:
– Мэддокс, это я. Слушай, позвони мне! Я еду к вдове Войта в Норт-Шор. Ванкуверская полиция освобождала архивные помещения и уже уничтожила старые вещдоки…
Энджи закончила звонок с тягостным чувством. Ей не хватало Мэддокса, и от этого становилось не по себе. Она не желает по кому-то тосковать, не нужно ей никаких привязанностей! Пальцы крепче сжали руль. Увидев на светофоре зеленый, Энджи нажала на газ. Вечером они в любом случае увидятся – Мэддокс заказал столик в «Голове короля» по случаю ее «дня рождения». Фарс условного праздника стал положительно нестерпимым после того, как Энджи увидела бэби-бокс. Ведь на самом деле никто не знает, когда она родилась и у кого! Супруги Паллорино просто ткнули пальцем в календарь – им, видишь ли, показалось, что начало ее новой жизни должно примерно совпадать с началом года, но третье января уже чуточку отстоит от новогодних праздников, значит, у девочки будет свой «особый» день…
Энджи свернула налево, в Лонсдейл, невольно думая о своих приемных родителях. Она с Мириам и Джозефом Паллорино жили тут, в Норд-Шор, до окончания процедуры удочерения. Отец рассказал, что социальный работник и детский психолог наведывались по нескольку раз в неделю, а речевой терапевт заново учила Энджи говорить и занималась с ней английским. К тому времени взрослые начали подозревать – либо малютка росла в иной языковой среде, либо до нее никому не было дела.
«Утекай, утекай! Вскакуй до шродка, шибко! Шеди тихо!»
Энджи откуда-то знала смысл застрявших в памяти слов: «Беги, беги! Забирайся сюда, внутрь!»
Теперь она не сомневалась, что в детстве понимала по-польски и что голос, в панике заклинавший ее сидеть тихо, принадлежал матери или женщине, заботившейся о ней как мать.
Дорога пошла в гору. После поворота Энджи сбросила скорость и сверила адрес на столбе, отмечавшем начало крутой аллеи. Да, вдова Арнольда Войта живет здесь. Энджи подъехала к большому бревенчатому дому, выкрашенному бледно-серой краской, и остановилась у гаража.
Охваченная волнением и ожиданием, она глядела на дом. Сейчас она лично встретится с женой полицейского, который занимался поисками ее родных три десятилетия назад.
Глава 5
– Входите, пожалуйста, я Шэрон Фаррадей, мама вас ждет! – Дверь открыла хрупкая брюнетка с небрежным понитейлом, который, однако, украшал обладательницу: выбивающиеся вьющиеся пряди красиво обрамляли лицо. – Проходите к ней сюда.
Сняв ботинки и пальто, Энджи прошла за Шэрон Фаррадей в гостиную с деревянным полом, сводчатым потолком и стеклянной стеной, за которой открывался вид на раскинувшийся внизу город и залив Беррард. Верхушки небоскребов торчали из плотной тучи, опустившейся на Ванкувер. На полу среди разбросанных игрушек сидела очаровательная шалунья лет трех в штанишках с помочами и фланелевой рубашке. Светло-рыжие волосики были заплетены в косички.
– Привет, –