Колыбельная для моей девочки. Лорет Энн Уайт
заведенный – ну зачем, зачем мешок, если все равно в холодильник затолкал?
Наступило молчание. Дождь за окном усилился, намокшие ветви кипариса клонились к земле.
– Руфус так до конца и не оправился, – отрывисто сказала Ванда. – Вот такая у полицейских работа в этом городе… Через несколько лет он привел дела в порядок, перестирал всю свою одежду, ровно составил обувь в шкафу, а потом пошел и лег на рельсы в Норт-Ванкувере. Тогда-то Арни наконец подал в отставку… Люди не понимают, как работа детектива сказывается на человеке и его семье. Они не знают, как мы на цыпочках обходим уродливую сторону этой профессии, перепады настроения, приступы депрессии, пьянство… – Старушка невидящим взглядом смотрела в окно. – Когда Арни возвращался после тяжелой смены, я не могла поговорить с ним по несколько часов. Он ложился на диван, включал телевизор – неважно, что – и пил пиво, постепенно приходя в себя. Замужем за ним было нелегко, но я любила Арни. – Ванда посмотрела на гостью: – Мне его не хватает.
У Энджи сжалось сердце при виде боли в глазах Ванды Войт. Поколебавшись, она нерешительно накрыла маленькую ручку старухи своей рукой.
– Примите мои соболезнования, – сказала она.
Ванда глубоко вздохнула:
– Простите, вы ведь приехали поговорить о другом… – Она высвободила руку, нашла в кармане платок, высморкалась и встала: – Я попросила Шэрон принести папины коробки из подвала. Они у выхода в сад, можете забрать.
– Какие коробки?
– Вон те, – Ванда пошла к стеклянным раздвижным дверям.
С бешено забившимся сердцем Энджи вскочила на ноги и кинулась за ней.
Ванда обошла диван и указала на две большие картонные коробки, какие в ходу в архивах. Коробки были заклеены желтым скотчем, а сверху черным фломастером жирно выведено: «Дело неизвестной из Сент-Питерс № 930155697—2, коробка № 1».
Потрясенная Энджи наклонилась и сдвинула верхнюю коробку.
«Дело неизвестной из Сент-Питерс № 930155697—2, коробка № 2».
Она подняла глаза на Ванду:
– Это что, вещдоки по делу девочки, найденной в «ангельской колыбели»?!
– Я же говорю, Арни так и не смирился с поражением. Он до конца жизни строил версии и гадал, может, когда девочка вырастет, она вернется и будет расспрашивать. Он знал, что ее удочерили, она попала в хорошую семью. Арни даже несколько раз звонил приемному папаше, узнать, как развивается малютка и не вспомнила ли она что-нибудь о той ночи или о прежней жизни, не сталкивалась ли приемная семья с чем-то подозрительным. Арни надеялся, что родственники девочки все же объявятся, но никто так и не пришел. Ему не удалось найти ни родню малютки, не тех, кто стрелял у собора. Когда Арни узнал, что старые вещдоки начали уничтожать, он поехал и забрал коробки. Вообще-то это нарушение правил – все подлежало сжиганию при свидетелях, но в коробках нет ничего ценного, оружия тоже нет, поэтому Арни разрешили их взять. Он сказал, что самостоятельно поработает над расследованием, и привез коробки