Седьмой принцип. Геннадий Владимирович Тарасов
не жалею, что мы сделали это, – откликаясь на его мысли, сказала тихо Анна. – Напротив, я рада, что так случилось, и мне было хорошо с тобой. Хотя никогда не думала, что ты когда-нибудь решишься. Скажи мне кто еще вчера, удивилась бы страшно. Маринка, если узнает…
– Да все равно, – не признал опасности Веня.
– А-а-а, – сообразила Анна, – ты ушел от нее. И поэтому ты здесь.
– Можно и так сказать.
– Так и есть, не темни. Если тебе интересно мое мнение, давно нужно было…
Они помолчали, ощущая оба, что молчание сближает их. Пришло понимание, что любовниками они стали случайно и на короткий срок, а вот союзниками будут всегда. Только в чем союзниками и против кого? Не столь суть важно, просто возникло ощущение близости, основанное на расположении и благодарности, и это было правильное чувство.
– Скажи, – прервав паузу, уронил камень вопроса в озеро тишины Лис, – тогда… Что случилось, почему?.. Ты с Мишкой… Ведь все было у вас хорошо. Так казалось. Я тоже так думал.
– Так и было, – вздохнув, согласилась она. – Но, как оказалось, только казалось.
– В каком смысле?
– В прямом. Была лишь видимость счастья, иллюзия любви. Ты думаешь, он что, просто так по полгода в своих экспедициях пропадает? Нет, не просто так. У него там другая женщина есть, другая семья.
– Да ты что! – удивился Веня. – А как ты узнала?
– Узнала… – сказала Анна неохотно. Помолчав, она продолжила, с трудом подбирая слова, явно через силу: – Однажды, когда Михаила не было уже давно, месяца полтора, что ли, ночью раздался телефонный звонок. Я сразу почувствовала тревогу, сердце просто сжалось в ожидании плохих известий. Я сняла трубку, но никто ничего не говорил. Только в наушнике явственно различалось чье-то дыхание. Напряженное дыхание на фоне тишины. И при этом я была уверена, я знала, что звонит женщина. Я тоже молчала, правда, почти не дышала, дыхание у меня будто отнялось. Так мы пообщались, если можно так выразиться, молча, минуты три. А потом на том конце положили трубку. И тогда я поняла, что этот молчаливый звонок был для меня черной меткой. Дня три я места себе не находила, а потом сообразила, что тот номер, с которого звонили ночью, сохранился в памяти телефона. Так и было. Я нашла его. И я позвонила…
– И что там? – не выдержал Веня. – Кто там был?
– Кто был… – повторила Анна вопрос, словно проверяя его на слух. – Ответил Михаил, а его голос я, слава богу, знаю. Но меня больше всего сразило то, что фоном его «алё!» звучали детские голоса. Я-то звонила днем… Он, понятное дело, уверял меня, что будет в такой глуши, где никакой телефонной связи нет.
– Дети?! – удивился Веня. – Но ведь у вас и так двое?
– Двое, – подтвердила Анна. – В общем, я собрала вещи, забрала детей и ушла.
– Но погоди, как же теперь? Как ты, с детьми, одна? И вообще?
– Ничего, справлюсь. Я же сильная. И молодая, все у меня еще будет! Вот, кстати… – Она, опершись