Блудный сын. Дин Кунц
дрожь. Женщины падали в обморок, хотя с годами таких слабонервных становилось все меньше.
В шатер пускали только взрослых, от восемнадцати и старше, потому что дети, увидев его, могли на всю жизнь получить психическую травму.
Потом Дукалион вставал к ним анфас и снимал рубашку, чтобы продемонстрировать свое тело до пояса. Толстые рубцы, жуткие шрамы, странные наросты…
Рядом с Небо стоял поднос со множеством тонких стальных игл и крохотных пузырьков с чернилами различных цветов. Монах мастерски наносил татуировку на лицо Дукалиона.
– Это мой подарок, защитный рисунок. – Небо наклонился еще ниже, проверяя проделанную работу, затем продолжил, расцвечивая лицо Дукалиона темно-синим, черным, зеленымм…
Дукалион не морщился, не вскрикивал, пусть иголки и жалили, как рой злобных ос.
– Ты создаешь на моем лице паззл?
– Паззл – это твое лицо. – Монах улыбнулся, глядя на неровное полотно, на которое ему приходилось наносить сложнейший рисунок.
Капали чернила, капала кровь, иголки поблескивали, стукались друг о друга: иногда Небо использовал две разом.
– Принимаясь за такую татуировку, мне следовало предложить болеутоляющее. В монастыре есть опиум, пусть мы и не поощряем его использование.
– Я не боюсь боли, – ответил Дукалион. – Жизнь – океан боли.
– Даже сюда мы приносим с собой свои воспоминания.
Старый монах выбрал пузырек с малиновыми чернилами, продолжил работу, маскируя уродливые впадины и бугры, создавая татуировкой некую иллюзию нормальности.
Работа продолжалась в полном молчании, которое в конце концов прервал монах: «Татуировка отвлечет любопытный глаз. Разумеется, даже такой сложный рисунок не сможет скрыть все».
Дукалион поднял руку, чтобы коснуться зудящей татуировки, которая покрыла ту часть лица, что раньше была нагромождением рубцов и шрамов.
– Я собираюсь вести ночной образ жизни, не привлекая к себе внимания, как часто бывало и прежде.
Вставив притертые пробки во все пузырьки, тщательно протерев иглы, монах встретился взглядом с Дукалионом.
– Еще раз, пока ты не ушел… монетка?
Оторвавшись от спинки кресла, Дукалион правой рукой выхватил из воздуха серебряную монету.
Небо наблюдал, как Дукалион крутит монету между пальцами (заставляет ее шагать, как говорили фокусники), демонстрируя удивительную ловкость, особенно если учитывать внушительные размеры кистей.
Впрочем, такое мог сделать любой хороший фокусник.
Зажав монетку между большим и указательным пальцами, Дукалион подбросил ее в воздух. Поднимаясь, она сверкала в свете свечей.
Дукалион вновь поймал ее, зажал в кулаке… разжал пальцы, чтобы показать, что на ладони ничего нет.
Этот трюк обычно входил в арсенал любого хорошего фокусника. И завершил бы он этот трюк, достав монетку из-за уха Небо, что Дукалион и сделал.
Поражало монаха то, что происходило потом.
Дукалион