Воля Донбасса (сборник). Альманах

      Война присутствует намеком,

      Как взгляд тяжёлый за спиной.

      Она не только о высоком,

      Но чаше в жизни бытовой…

      Вот стол.

      Вот хлеб.

      Под град событий,

      Под их победы и печаль

      Простым вещам их вкус забытый,

      Простым вещам их смысл сокрытый

      Она способна возвращать.

      В темноте, тишине и покое

      Вечер начат. Конца ему нет.

      Прилетело злосчастье лихое,

      Разбомбило на улице свет.

      Здравствуй, здравствуй, лучина уюта,

      Бесконечный поток кружевной.

      Я бы вышила знамя кому-то,

      Да никто не торопится в бой.

      Я бы вышила хоть бы платочек,

      Чтоб его дорогому отдать.

      Выйди во поле чисто, милочек, —

      Разогнать супостатову рать.

      Только сядет за горочку солнце —

      Снова станут стрелять и лупить…

      Но, одаренный, он не вернется,

      Да и некому вроде дарить.

      Где-то ходит, живой и счастливый, —

      От меня его Бог уберег.

      Или кто-то, такой же глазливый,

      Подарил ему раньше платок…

      Спаси вас Бог, мои друзья,

      разбросанные по планете.

      Сегодня на планете – ветер.

      И о прогнозах вслух – нельзя.

      Храни Господь всех вас простых

      и сложных, и молчащих всуе,

      чтоб в перезвонах Аллилуйя,

      родился чей-то новый стих.

      Поверьте мне: я помню всех,

      легко даривших смех и слезы,

      рифмосплетений передозы

      и тишь в эфире средь помех.

      Так хочется порой стереть

      свою нечаянную память,

      чтоб горький груз потерь оставить —

      чтоб не позволить вам сгореть

      от тонкостенной острой боли

      за то, что вы всегда в ответе —

      за мир в дому и белом свете,

      за игры на чужом престоле,

      за то, что (трудно взять мне в толк)

      мы в разных оказались стаях…

      Твержу, страницы лет листая:

      Храни вас Бог, храни вас Бог…

      Там – за углом – бомбежка.

      Вышел из дома – ночь.

      Где-то в душе окошко:

      робкий призыв помочь

      сирым и беспросветным,

      отверженным и слепым.

      На слово сегодня – вето,

      от пламени сердца – дым

      остался. Блуждает Данко

      с беспомощным угольком

      по городам-полустанкам.

      Порыв его не знаком

      ни близким и ни далеким,

      ни осенью, ни зимой.

      Грозят пустотою строки

      с позиции огневой.

      Над территорией снова

      дождь бесполезный шел —

      не грустный и не веселый,

      безвременья грубый шов.

      Где