Женщина в белом. Уилки Коллинз
анонимные письма, чтобы помешать браку своих неверных возлюбленных?
Я решил выяснить, что она подразумевала под словом «беда», прежде чем мы заговорим о другом.
– Какая беда? – спросил я.
– Та беда, что меня заперли в больницу, – отвечала она, по-видимому искренне удивленная моим вопросом. – Какая еще может быть другая беда?
Надо было действовать как можно деликатнее и осторожнее, но обязательно достигнуть цели – это было необходимо для успеха моих дальнейших расследований.
– Есть другая беда, – сказал я, – которая может случиться с молодой женщиной и из-за которой она может терпеть всю жизнь горе и позор.
– А какая? – пытливо спросила она.
– Такая беда, какая бывает, когда женщина, полагаясь на свою добродетель, слишком вверяется мужчине, которого любит.
Она взглянула на меня с безыскусным удивлением ребенка. Ни малейшего смущения, ни краски, ни признаков какого-то тайного стыда не было на ее лице, так прямодушно и искренне отражавшем все чувства. Выражение ее лица и глаз убедили меня сильнее, чем это могли бы сделать любые ее слова, что причина, побудившая ее написать письмо мисс Фэрли, была совсем не та, которую я первоначально заподозрил. Но теперь все становилось еще более непонятным. Письмо хоть и не называло имени сэра Персиваля Глайда, но указывало именно на него. У нее, бесспорно, была очень серьезная причина, основанная на каком-то глубоком чувстве несправедливой обиды, чтобы тайно оговаривать его перед мисс Фэрли в тех выражениях, которые она употребила в своем письме. И эта причина была совсем иная, чем просто горькая женская обида. Если он и причинил ей зло, то совсем другое. Какое же зло он ей сделал?
– Я не понимаю вас, – сказала она после очевидных и тщетных усилий уразуметь то, что я ей сказал.
– Ну хорошо, – ответил я. – Вернемся к тому, о чем мы говорили. Расскажите, долго ли вы прожили с миссис Клеменс в Лондоне и как вы попали сюда.
– Долго ли? – повторила она. – Я все время жила с миссис Клеменс, пока мы не приехали сюда два дня назад.
– Значит, вы живете в деревне? – сказал я. – Странно, что я ничего не слышал о вас.
– Нет, нет, не в деревне. За три версты отсюда, на ферме. Вы знаете эту ферму? Ее называют фермой Тодда.
Я хорошо помнил это место – мы часто проезжали мимо него во время наших прогулок. Это была одна из самых старых ферм в округе, расположенная в пустынной, укрытой местности, у подножия двух холмов.
– Хозяева фермы – родственники миссис Клеменс, – продолжала она. – Они часто приглашали ее к себе в гости. Она сказала, что поедет и возьмет меня с собой – тут спокойно и свежий воздух. Это очень хорошо с ее стороны, правда? Я поехала бы куда угодно, только бы жить спокойно и в безопасности. А когда я узнала, что ферма Тодда недалеко от Лиммериджа, ох, как я обрадовалась! Я бы всю дорогу босиком прошла, только бы опять увидеть школу, и деревню, и дом в Лиммеридже! Они очень хорошие люди, эти Тодды. Мне хочется пожить у них подольше. Только одно мне не нравится в них и в миссис Клеменс…
– Что