План «Барбаросса». Крушение Третьего рейха. 1941-1945. Алан Кларк
армия отчаянно боролась, и по мере рефлекторного пробуждения наиболее удаленных частей тела все с большим эффектом. До этого дня немцы всегда наблюдали, что окруженный противник ложился и умирал: начиналось сокращение периметров фронта, втягивание флангов, иногда были слабые попытки вырваться из окружения или контратаковать, но затем следовала капитуляция. Стремительность и глубина танкового вклинивания, присутствие в воздухе самолетов люфтваффе и прежде всего великолепная координация всех родов войск создали вокруг немцев ореол непобедимости, которого не было ни у одной армии мира со времен Наполеона. Странно, но казалось, что русские этого не знали, как и не подчинялись правилам из военных учебников.
Реакция окруженных частей в каждом случае была энергичной и агрессивной, что ставило немцев в тупик и мешало ликвидации очагов сопротивления. Целые дивизии русских собирались вместе и двигались прямо в наступление, «идя на звук выстрелов». В течение дня пустели танковые парки, когда одна бригада за другой пополнялись топливом и боеприпасами и с лязгом уезжали, чтобы быть уничтоженными, едва успев появиться в поле зрения германских артиллеристов. К полудню новые самолеты советской авиации, прибывшие с аэродромов в центре России, начали появляться над полями боев, хотя «это было просто детоубийство – они летели, путаясь в тактически невозможном строю». К этому времени запрет Сталина на полеты над германской территорией был снят, и русские бомбардировщики (в массе избегнувшие первого удара люфтваффе благодаря более удаленному от границы расположению своих баз) послушно взлетали в соответствии с уже устаревшим оперативным планом. Свыше 500 бомбардировщиков было сбито. 23 июня застрелился генерал-лейтенант Копец, командующий группой бомбардировщиков. Не прошло и недели, как командующий авиацией на Северо-Западном фронте генерал Рычагов был приговорен к смерти за «изменнические действия» (то есть за то, что понес поражение). В первые два дня русские потеряли свыше 2 тысяч самолетов – беспрецедентный уровень потерь. Самая сильная (численно) авиация в мире была фактически уничтожена за 48 часов.
Результат такой внезапной потери прикрытия с воздуха был бедственным для приграничных армий. До конца года русским пришлось сражаться, имея лишь минимальную поддержку своих военно-воздушных сил, и они быстро приноровились к такому трудному положению. Но за эти первые трагические дни хаоса и окружения, когда не поступало приказов, не было центрального руководства, ничего более конкретного, чем постоянные инструкции, «…нападать на врага, где бы и когда бы он ни встретился», потери стали десятикратными из-за «слепоты» разведки и уязвимости на марше.
Пока немецкие танки мчались вперед по равнине, к целям, отстоящим на расстоянии 70 миль, происходила медленная поляризация среди русских армий, оставленных в Польше. Подобно гигантским кедрам, продолжающим стоять и после того, как их корни подрубили, они смело встречали атаку, исход которой