Не все переплывут реку. Николай Шмагин
и дочь вздрогнули, отпрянули друг от друга. Девочка обиженно склонилась над тетрадкой. – Бегу-бегу, – отец потоптался чуть возле дочери, – Толик болеет, температура у него, – словно оправдываясь, добавил он.
– Иди уж, – буркнула девочка, провожая взглядом заторопившегося к выходу отца…
… Возле девушки присели двое парней, окидывая ее оценивающими взглядами, забалагурили о чем-то своем, небрежно развалившись и закуривая. Люська встала и медленно пошла по аллее. Парни вскочили было следом, о чем-то любезно расспрашивая ее и весело пересмеиваясь, но она не замечала их, и они отстали, недоуменно переглядываясь.
А Люська шла и видела не сквер, не прогуливающихся по аллее людей, а видела она себя совсем-совсем маленькой…
… Заливисто хохоча, она бежит и бежит по лужайке, заросшей разноцветными полевыми цветами, травами, высоко в безоблачном небе искрится, сверкает солнце, откуда-то примчавшийся порывистый ветер шумит листьями, словно запутавшись в густой кроне деревьев. Девочке очень хочется и не хочется убежать от мамы, она оглядывается на бегу и падает вдруг, зацепившись за что-то ножкой.
– Не ушиблась, доченька? – ласковые руки матери бережно подняли девочку, отряхнули пыль с платьица, и девочка засмеялась сквозь проступившие, было, на глазах слезы.
– Ну вот и хорошо, умница ты моя, – мать нежно улыбалась ей своими ласковыми карими глазами, напевая что-то бесконечно дорогое и близкое грудным, волнующим душу голосом…
В комнате странно тихо, большое трюмо в простенке почему-то завешано черной марлей, входят и выходят молчаливые взрослые, перешептываясь и переглядываясь, они подходят к столу, на котором спит ее, Люсина мама. Она очень бледна, убрана цветами, и никак не хочет проснуться.
Люська подбегает было к ней, привстав на цыпочки и заглядывая в лицо, но вездесущая, вся в черном бабушка тут как тут и, взяв ее за руку, отводит в сторонку, слезно шепча девочке: – Тихо внученька, нельзя бегать, пойдем в нашу комнатку, поспим, я тебе сказочку расскажу.
Люська оглядывается и видит мелькающее, словно тень, потерянное лицо отца среди людей, удивляется: – Папа, а почему мама так долго спит? – Она недовольно и обиженно хмурится, – я хочу, чтобы она сказку рассказала, ты не умеешь так, как мама, пусти, – вырывается она из бабушкиных рук, – когда мама проснется? – почти плачет девочка, смутно чувствуя в душе, что вокруг происходит нечто необычное и странное, страшноватое и жуткое.
Но бабушка настойчиво и ласково, почти как мама, укладывает ее в кроватку, напевая сквозь слезы, и девочка засыпает, взглядывая в окно, на бабушку. Губы ее шепчут: – Бабуленька, а почему ты плачешь?
Но крепкий детский сон уже смежил ее веки, дыхание стало ровным и спокойным. Слезинка из бабушкиных глаз упала нечаянно ей на личико, девочка вздрогнула, но не проснулась…
– Где мама, бабушка? Почему она так долго не приезжает? – допытывается Люська и настойчиво теребит бабушку за полу юбки. Старушка месит тесто