Не все переплывут реку. Николай Шмагин
появляющиеся стружки падают на дощатый пол. Отложив рубанок в сторону, берется за фуганок…
А Люська бежит по знакомой лужайке, но теперь ей совсем не интересно. Она оглядывается в надежде, что увидит свою маму, но ее нет, и девочка горько и долго плачет, уткнувшись в белоснежный ствол высокой березы…
– Что с вами, девушка? Вас кто-то обидел? – Люська вздрогнула, опомнившись, и как сквозь туман взглянула на подошедшего к ней мужчину.
– Что с вами? – участливо спросил он.
Вокруг спешили люди, и Люська удивилась, увидев себя стоящей посреди улицы. – Извините, это так, – грустно улыбнулась она, – просто я задумалась.
Мужчина удивленно смотрел вслед девушке, пожимая плечами.
– Молодежь, – неопределенно хмыкнув, глубокомысленно изрек он.
Люська больше не плакала. Она шла, сосредоточенно поглядывая на прохожих и лишь морщинка, впервые прорезавшаяся меж нахмуренных бровей, выдавала напряженный ход ее мыслей…
– Браво! – сидящий рядом с ними мужчина восторженно аплодирует певице. – Как она поет, словно в детстве побывал. Правда, здорово? – оглядывается он на папу. Маленькая Люська смотрит на него, на других улыбающихся вокруг людей, которые хлопают ее маме, и она тоже, переполнившись вся от избытка чувств, хлопает и хлопает в ладоши, вскакивая от возбуждения и наступая на ноги отцу с бабушкой.
Взяв ее за руку, папа пробирается к выходу, за ними торопится бабушка.
Вот они выходят с летней эстрады парка, и Люська видит спешащую к ним маму. Молодая женщина радостно улыбается им, прижимая к груди цветы.
А на эстраде стало шумно и сверхмузыкально: вокально-инструментальный ансамбль во всю мощь западных усилителей распространял перед зрителями парка свое модное искусство.
Выскочившие вперед волосатые юнцы в потрепанных джинсах дружно завыли на непонятном языке. Кривляясь и поддерживая свое пение фривольными телодвижениями, они засуетились у микрофона. На помощь к ним подбежала растрепанная девица: вскинув худые длинные руки и ангельски улыбаясь накрашенным, словно маска, лицом, она запела нечто весьма для нее трогательное на одной высокой тоскливой ноте.
Встревоженные ряды зрителей настороженно замерли, заплакал перепуганный ребенок, и лишь кучка толпившихся отдельно подростков восторженно приветствовала своих кумиров.
– Светланочка, когда ты поешь, я молодею, право молодею лет на пятьдесят, – смеется бабушка, глядя на сноху.
– Пойдемте быстрее, нам еще собираться, завтра в восемь утра машина придет, надо выспаться, – тревожится папа, торопя всех к выходу из парка.
– Мамочка, мы завтра в деревню поедем, к бабушке с дедушкой? – радостно удивляется Люська. – Это твои папа и мама, они деревенские?
– Не совсем так, но им нравится жить в деревне. Так что поедем, моя хорошая, на целое лето поедем…
– Ну, до свиданья, мои дорогие, приедем, напишу, не скучайте тут без нас, – папа обнял по очереди бабушку, маленькую