Не все переплывут реку. Николай Шмагин
его друзья, соседи, в основном пожилые мужики, были и молодые ребята. После похорон помянули, как полагается, говорили, какой он был свойский мужик, и художник от бога. Вспомнили и дядю Юру, младшего брата отца и дяди Мити, который умер в больнице еще пять лет назад.
Иван хотел позвать на похороны и друга Колю Васильева, но того не было в городе, иначе он бы тут же прибежал. Где-то болтается на заработках, как сказали знающие его ребята. И вот теперь умер он, друг его сердечный, хотя в последние годы виделись они не часто. В последний раз в этой жизни встреча произошла, если говорить точнее, шесть лет назад, зимой. Приехав в родной город, он остановился, как всегда, у дяди Мити, сбегал к отцу, но на двери его домика висел замок.
Тогда он зашел к школьному товарищу, Володе Глазырину. Мать его, тетя Тася, была рада видеть Ивана, усадила за стол на кухне, напоила чаем с вареньем, расспрашивала, как он там живет и работает в Москве? Володя на работе, он теперь работает мастером на релейном заводе, с гордостью за сына пояснила она. Иван посидел, сказал, зайдет позже, и поехал на Стрелку, к своему армейскому другу.
Николай был дома. Оба обрадовались друг другу. Обнялись. Затем хозяин показал гостю квартиру, свои этюды, написанные маслом на картоне.
– Это меня твой отец, Николай, научил. На заработки стал меня с собой брать. Так что я теперь тоже художник, – похвастался он другу. Ивану этюды понравились.
– Помнится, ты на гитаре играл и пел не хуже Валерия Леонтьева. Одни битлы чего стоят. Помнишь, в ДК перед танцами ты так выступил со сцены, все девки от восторга сомлели, – Ивану приятно вспомнить прошлое, Николаю услышать это от друга. Не забыл.
Они сидели на кухне, выпивали, и Колька, как всегда, рвал на гитаре струны и пел свои новые песни. Вспомнились и нахлынули в их души старые чувства, те, что в годы молодые. Колька с азартом исполнил несколько песен из битлов, поанглийски, но в самый разгар веселья пришла с работы его жена Валентина, и брякнула сумки с продуктами на стол. Тут уж стало не до воспоминаний.
– Каждый божий день друзья, пьянки. Сил нет терпеть, когда все это кончится, наконец? – Валентина еле сдерживалась, гнев переполнял ее.
– Ты чо, Валя. Это же мой друг, Иван из Москвы приехал. Мы с ним сто лет не виделись, – возмутился в ответ ее муж Николай.
– Тебе лишь бы повод был нажраться до чертиков, да песенки дурацкие орать, бузотер несчастный.
Семейные разборки Иван не любил с детских пор, наслушавшись скандалов и драк, которые устраивали его родители, и наскоро попрощавшись с другом, он поспешил домой. Было уже поздно, автобусы не ходили, и он пешком добежал со Стрелки через весь город до улицы Куйбышева, где жил его родной дядя.
Ночное небо усыпано звездами, морозно, можно нарваться на кодлу, и получить тумаков, но Ивану было все нипочем. Он побывал у друга, а теперь бежит домой, где дядя с отцом наверняка не спят, дожидаются его, тревожатся. Так и было.
В тот вечер Николай подарил ему книжку «Алатырь» с надписью: «Помни, приятель,