Красная комната. Ирина Лобусова
торчащие во все стороны волосы и вернулась в гостиную.
Старушки в гостиной не было.
Джин стало стыдно. Похоже, она все слышала, а потому ушла. Джин захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Она вдруг вспомнила, что старушка назвала ей свое имя – Евгения Николаевна Контесс. Странно было то, что старушка была ее тезкой. Даже инициалы «Е.К.», были у них одинаковые.
Джин подумала, что ей стоит зайти к соседке и извиниться, а потом вдруг вспомнила, что старушка вспоминала о друге своего сына. Неужели это тот странный незнакомец, который спускался по лестнице, заходил давеча к Евгении Ивановне?
Несмотря на все пережитое, Джин отлично его помнила. Его лицо вдруг отчетливо всплыло из ее памяти: вьющиеся черные волосы, светло-серые глаза, мужественный рот… Он был красив. Даже такая моральная развалина, как Джин, понимала толк в мужской красоте. И ночной гость был намного красивее ее любовника – тут не приходилось даже сравнивать. Джин вдруг ни с того ни с сего уселась за стол, достала пару карандашей, блокнот и принялась по памяти рисовать портрет незнакомца. Дело скоро пошло на лад.
На желтоватой бумаге как живые возникали жестко очерченные скулы, твердый овал рта. Джин рисовала быстро, с легкостью, и очень скоро руки у нее перестали дрожать. Рисование быстро привело ее в чувство. Джин рисовала с самого детства – это было для нее, как воздух. Правда, был в ее жизни один мучительный период, когда она почти перестала рисовать, и задыхалась, как рыба без воды, но тогда все скоро вернулось на круги своя… Джин вдруг поймала себя на очень странной мысли. Она никогда, ну просто никогда в жизни не рисовала портреты своего любовника! А тут вдруг по памяти с ходу нарисовала какого-то незнакомца.
Очень скоро портрет, сделанный простым карандашом, был готов. Джин вырвала рисунок из блокнота, положила перед собой, потом встала и открыла окно. В комнату ворвался свежий воздух, а с ним яркий сноп солнечного света и шум большого просыпающегося города, уже отряхнувшегося от ночного забытья…
Джин быстро шла через парк к автобусной остановке. Так она надеялась сократить путь, хотя полной уверенности у нее не было – Джин шла этим маршрутом в первый раз, но какой-то странный внутренний инстинкт вел ее вперед и вперед.
Она опаздывала на работу. Сначала засмотрелась в окно на просыпающийся рассветный парк, потом слишком долго пила кофе. Слишком долго стояла под холодным душем, пытаясь остудить голову, кипевшую, как котел… И в результате все пошло наперекосяк. Джин поняла, что опаздывает, а это было уже серьезно. Она вообще понятия не имела, будет ли после вчерашнего работать в этой фирме или нет.
Джин спешила, интуитивно прокладывая маршрут к автобусной остановке. Она вышла на мощеную плиткой аллею, идти по которой было удобно и легко. Слева мелькали деревья и клумбы, справа высились серые почерневшие от пожара развалины какого-то строения: возможно, сгоревший магазин или кафе, а может, маленький кинотеатр. Джин с интересом рассматривала неопрятные руины, в которых было что-то готическое. Через несколько