Рукописи не горят. Яна Варшавская
листвою жёлтой,
а потом нас зальёт дождями
и промокшей дырявой кофтой
обернёт… Всё вокруг затянет
пеленой серебристых нитей,
и тогда твой поможет космос,
как из детства любимый свитер…
Ты всё помнишь, хотя и взрослый…
Я на твой посягнула космос,
ведь в моём уже все планеты,
словно старый ненужный глобус…
Поискать бы вдвоём ответы…
Зреет солнце в створках неба
Зреет солнце в створках неба,
словно огненный горох…
Оставляя тонкий стебель,
небо делит самолёт.
Створки неба приоткрылись,
выпуская белых птиц,
облака из лёгких крыльев
разметались вверх и вниз…
И на землю потянулись
солнца яркие лучи,
заплетая нити улиц
в разноцветные пучки…
И даже буквы в алфавитах…
Так мало букв, так много слов,
такое множество нюансов…
Калейдоскопом ярких снов
роятся мысли, чтоб остаться
запечатлёнными в стихах,
или записанными наспех…
Жаль потерять их в закромах,
не дав им в жизнь другую паспорт,
чтобы могли они согреть,
или хотя бы обнадёжить,
когда нет сил во тьму смотреть,
от холода людского ёжась…
Так много слов, хватило б двух,
а может, просто – только выдох…
всё лишним кажется вокруг…
И даже буквы в алфавитах…
Не притворяйся равнодушным…
Не притворяйся равнодушным,
я слышу, как оно стучит…
Стучит, как маятник, послушай:
ведь сердце больше не молчит!
Оно давно уже решило,
решило, как перечеркнуть
сомненья все. И всё, что было,
пора пришла перелистнуть…
Не притворяйся, что не знаешь,
куда теперь нас заведёт
та вспышка молнии у края,
где страсть безумная живёт…
Плачет дождь…
Плачет дождь, только слёзы напрасны:
от воды не дождаться огня,
даже если раскалённо-красным
тонет солнце на закате дня…
Не огонь, так хоть бы каплю ласки
уходящий подарил июнь,
золото, добавив в жемчуг краски…
Право же, хоть ветер бы подул!
Разогнал бы, день уже толпятся
тучи в небе, чем не колдовство!
Бесконечный дождь тогда б унялся,
прекратил бы он стучать в окно…
Если загадать, – тогда случится:
Космос не устанет удивлять!
Только ветер нынче разленился,
прячет нос, не думает гулять…
Туман
Спроси меня, о чём захочешь,
спроси, где прячется лазурь,
когда на небе грозном тучи
чернее чёрного… Зажмурь,
потом