Три этажа. Эшколь Нево
а он бродит по улице и спрашивает у прохожих, где он живет.
Айелет предложила ей присесть и выпить. Рут вздохнула и опустилась в кресло. Герман продолжал скакать с Офри по гостиной. Я взял Яэль на руки, чтобы Айелет могла приготовить Рут кофе с молоком.
Рут сказала:
– Плохо, что он целыми днями сидит один дома.
– Да, – согласилась Айелет. – Это с ума можно сойти, весь день в четырех стенах.
– Точно, – подтвердил я. – По себе знаю. Пока работал на фрилансе, не знал уже, куда деваться.
– Что же мне делать? – спросила Рут. – Я не могу бросить преподавание, на одну его пенсию мы не проживем.
– Скажите, пожалуйста, – спросил я, – а мы вам, случайно, денег не задолжали?
Тем временем Герман уселся на диван и стал подбрасывать Офри на коленях, напевая: «Хоп-хоп, райтер» – это у йеков популярная детская потешка, что-то вроде «Ехали мы, ехали». Она вскрикивала от удовольствия. А я подумал, что она для таких забав, пожалуй, великовата.
Великовата, чтобы сидеть у него на коленях и чтобы он держал ее за попу.
– Оставьте эти глупости, – сказала Рут. – Заплатите, когда сможете. Для Германа ваша девочка – источник радости. А это сейчас самое главное.
Айелет сказала:
– Пейте кофе!
Рут сделала глоток и продолжила:
– Он был самым красивым парнем в кибуце. Эти глаза! Серо-голубые. Как у кота. И уже израильский загар. Я была новенькая. Прямо с парохода. Когда тамошние заметили, что я глаз с него не свожу, меня предупредили: он меняет девушек как перчатки. И интересует его в девушках только одно.
Но мне было до лампочки, что говорят про Германа. Я думала: «Это потому, что он еще не знаком со мной!»
– И вы оказались правы? – улыбнулась Айелет. Рут очень серьезно посмотрела на Германа и Офри и сказала:
– И да, и нет. – Она помолчала, отхлебнула кофе и снова провела по волосам своими длинными пальцами пианистки.
Айелет сказала:
– Если понадобится помощь, мы тут, рядом.
– Правда, не стесняйтесь, – добавил я.
– Спасибо вам, – сказала Рут. – Вы на самом деле прекрасные соседи.
Ночью я сказал Айелет:
– Все, хватит. Больше нельзя оставлять Офри одну с Германом.
– Ты прав, – согласилась Айелет. – Кстати, надо с ними расплатиться. Не дело, что мы так с этим тянем. У тебя наличные есть? Нет? Можешь завтра снять? Сколько мы им задолжали?
– Не знаю точно, но много, шестьсот или семьсот. Ладно, сниму тысячу.
Никакой тысячи я на следующий день не снял. Даже пятидесяти шекелей не снял.
Неделю спустя мы еще дважды оставляли Офри у семейства Вольф.
Оба раза – когда возили Яэль на консультацию в детскую больницу «Шнайдер». И оба раза Рут была дома. Оба раза, вернувшись и обняв Офри, мы не заметили ничего необычного. Она снова рассказывала нам о причудах Германа: в яичницу с колбасой он вместо соли положил сахар и пытался включить телевизор с помощью пульта от кондиционера.