Age after age. Елена Пильгун
лицо, быстроту реакций и главное – ястребиное зрение. Где-то, конечно, недопилили со смешливостью, харизмой и умением по земле ходить, но так пилотам того и не надо. А сейчас у фотографа появился шанс дотянуться до идеала хотя бы по пункту «зрение». Стоили того эн дней молчания в сети или нет? Кто знает, кто знает, только самовольно загубить свой единственный шанс Ник совсем не хотел. И засыпал, стискивая в кулаках простыню.
Рядом, вокруг, внутри спала Сеть, свернувшись клубочком до востребования.
***
Вита Обье можно было поднять в три ночи вопросом «назови десять отличий в фотонных движках первого и второго поколения», и он ответил бы без запинки, попутно обворчав спросившего на предмет «поспать тут всякие не дают». Но вот уже вторую ночь подряд лётчика будил не воображаемый дотошный экзаменатор, не уведомления из неспящего чатика экспедиции «Марс. Зеро», а призрак Ника.
– Дождись меня, – склонившись над растрёпанной макушкой Вита, тихо просил фотограф и, не давая себя поймать, шагал сквозь закрытую дверцу шкафа. Сегодня, правда, добавил «я в порядке, не волнуйся» – наверное, чтоб Вит не поставил себе второй синяк на лбу в попытках нырнуть в шкаф следом, как было предыдущей ночью.
Текстовые сообщения Стрижу от Ястреба копились на сервере, нетронутые.
– Где тебя носит, птица? – уставившись в тусклую звезду светодиода на потолке, спрашивал Вит.
«А с хрена ли он тебе должен отчитываться, Обье? Оба, часом, не первоклашки лет двадцать тому как. И уже нет той бабушки, которая тебя за Коленькой просила приглядывать, чтоб он на дороге ни обо что сослепу не споткнулся».
– Акулина, открой сайт справочной службы московских больниц.
– Минуту, – бодренько отозвался русскоязычный голосовой помощник. Пилот вздохнул. Надо бы поучиться оптимизму у этой электронной девки. Потом, когда найду Ника.
На девятом по счёту «такие не поступали» глупая тревога Вита сдала позиции праведному гневу. Причём непонятно, на кого Вит злился больше – на друга (сейчас каждое дерево вай-фай раздаёт, не судьба маякнуть, что ли?) или на самого себя (чего расквохтался, аки наседка?)
После восемнадцатого «не поступали» Вит прекратил мучить Акулину, отключил гарнитуру и, как сидел, опал навзничь обратно на куцый матрас. Затылок лётчика решил, что посадка всё-таки была жестковата: перед глазами заплясали солнечные зайчики далёкого лета в новгородской деревне, которую давно уже не найти на картах. В нос шибануло терпким запахом козьего молока, которым бабушка по распределению для Вита – родная бабушка Ника – равно угощала обоих пацанов прежде, чем пустить на выпас в бескрайний и непознанный мир.
Слишком разные, чтобы всю жизнь ехать вдвоём на одном велосипеде. Слишком похожие в чём-то неуловимом и важном, чтобы разъехаться на первом же повороте раз и навсегда.
– Он думает о тебе, – сообщила из планшета