Стремнина (сборник). Анатолий Объедков
обогрет,
Разговоры ведёт он о встрече своей.
А ему: «Барин твой – знаменитый поэт,
Скачет он на Урал по делам давних дней».
– То-то чувствую я, он – другой человек:
И меня расспросил, и к себе записал.
А о чём? Не понять… Пусть дорога вовек
Не покинет его!
И ещё он сказал:
– Дай ему, оую шкай пас, удачи!
И, молитву прочтя, спать улёгся старик,
Снятся кони ему, и восходит заря,
И орлиный над степью разносится крик,
О великом, о вечном нам всем говоря.
«Ночь в кремль посадницей идёт…»
Ночь в кремль посадницей идёт
И озаряет небосвод,
К воротам подобрав ключи.
Уснувший колокол молчит,
Со звонницей забыв слова…
Бесшумно промелькнёт сова
Над кровлей башен, над стеной,
Задев натруженный покой,
Что после бурь остался здесь,
Я слышу в нём к потомкам весть.
Стрижи
Под крылами – кипение струй,
Зажурчит потревоженный воздух…
Купол неба им шлёт поцелуй,
Поздно вечером светят им звёзды.
Прокричат в синеве над рекой,
Промелькнут над соборным величьем,
И прольётся блаженный покой
Свежим запахом земляничным.
И войдёт в душу мне монастырь
Звоном праведным, колокольным,
Открывая над Ильменем ширь
С её зовом мятежным и вольным.
И турист от волненья замрёт:
Здесь, над Юрьевом, Русь опочила
И стрижей вековечный полёт
Искромётной строкой начертила…
«Родные звуки слышу я…»
Родные звуки слышу я
Здесь, на земле святой и древней,
У пробуждённого кремля,
Где что-то шепчут тополя
И за приильменскою деревней.
За Юрьево, за монастырь
Летят торжественные звуки,
Где плещет солнечная ширь,
Где ожил сумрачный пустырь,
Мне говоря, что нет разлуки,
Что всё наполнено весной,
Её великою любовью.
Былинный сказ, глас озерной
Прозрачной пышут синевой,
Зовут к искристому приволью.
Великий Новгород
Свою историю храня,
Дела решая непростые,
Зовёт твой колокол меня
К вовек не меркнущей Софии,
К стене кремлёвской, к берегам
Реки могучей и привольной,
К твоим проспектам и церквам,
Под стать самой первопрестольной.
Сияет золотом твой лик
И в наши дни средь потрясений.
И ты воистину велик
Для всех грядущих поколений.
«Не молчат седые фрески…»
Не молчат седые фрески,
Голос их прорвётся веско
Сквозь века и мир созвучий,
Он влечёт к себе и мучит
Тайной,