Искра надежды. Джоди Пиколт
бы себя, если бы вновь это допустила. Она в последнюю минуту вывернулась, чтобы Иззи не оказалась на пути, если стрелок снова начнет хватать за руку и рывком поднимать с пола.
Сквозь сцепленные зубы Рен негромко вскрикнула и тут же устыдилась своего проявления слабости. Не обращая внимания на подгибающиеся колени, она заставила себя взглянуть ему прямо в глаза.
Давай же, черт побери!
– Пойдем, девчонка, – велел он.
Он него несло вином.
Куда он ее тянет? Куда?
– Не двигайтесь, – взглянул он на остальных. – Если кто-то пошевелится, я вам гарантирую, больше шевелиться не будете. – И выразительно посмотрел на распластавшееся тело Оливии.
– Отпусти меня! – завопила Рен, яростно сопротивляясь и пытаясь вырваться. Но он был слишком силен. – Отпусти меня! – визжала она и уже замахнулась ногой, чтобы его ударить, но он резко и грубо повернул ее и прижал ее горло предплечьем.
– Не провоцируй меня, – предупредил он и сильнее сдавил Рен горло.
Перед глазами замелькали звездочки, и все стало погружаться в темноту. Когда он отпустил ее, Рен упала на четвереньки, хватая ртом воздух. Ей было противно оказаться у его ног, она почувствовала себя собакой, которую он может в любой момент пнуть.
– Мой отец никогда не позволит тебе выбраться отсюда живым, – задыхаясь, пригрозила она.
– Да? Очень жаль, что твоего папочки сейчас нет рядом.
– Ошибаешься! – воскликнула Рен. – С кем, по-твоему, ты общаешься по телефону?
И в одну секунду все остановилось – как бывает на карусели, когда замираешь между небом и землей.
Но потом тебя швыряет вниз!
Стрелок усмехнулся. Ужасной змеиной ухмылкой. И Рен только сейчас поняла, что ее уже никто не душит.
– Что ж, – произнес стрелок, – мне сегодня несказанно повезло.
Хью подождал еще пять гудков, а потом швырнул телефон оземь. Он был наэлектризован и обескуражен. Заложники не выходили. Джордж не отвечал. Решение Хью, принятое час назад, отрезать вай-фай и заблокировать все сигналы телефона, за исключением стационарной связи, лишило его возможности отсылать Рен сообщения, чтобы узнать, все ли с ней в порядке – не в нее ли попала шальная пуля.
Казалось, еще только вчера он возил Рен в своем грузовике в детский садик. Когда они поворачивали на подъездную дорожку, он говорил ей, чтобы она надевала свой реактивный ранец, и Рен извивалась, пытаясь нацепить на себя рюкзак. Хью останавливался и объявлял: «Катапультируемся, Рен», – и дочь выпрыгивала из машины, как будто ступала на новую, неизведанную планету.
После отъезда Анабель еще несколько месяцев Рен интересовалась, когда она вернется. «Она не вернется, – наконец ответил Хью. – Теперь остались только мы вдвоем: ты и я».
Как-то вечером Хью позвонили и вызвали туда, где буйствовал один «герой». Бекс приехала побыть с Рен, которая все никак не засыпала. Когда Хью в половине четвертого утра вернулся домой, он застал плачущую дочь: «Я подумала, что ты тоже ушел».
И Хью заключил ее в объятия.
– Я