О маленькой птице размерами с остров. Иван Николаевич Пальмов
со лба пот рукавом своего чуть похожего на рубаху одеяния и выронил небольшую глиняную табличку, на ней было имя – Каин. Тот что стоял слева быстро метнулся к табличке и когда Ник уже схватил ее взял того за руку.
– Отдай сюда, – прокричал ряженный. Второй рывком хотел было вырвать табличку из рук Ника, но не сумел.
–Нет, – ответил Ник едва слышно.
Все трое разом кинулись не то чтоб схватить, а даже скорее убить наглеца. Их рты были разинуты в устрашающем крике, руки в неистовых размахах заносили оружие и сами бы они кинулись в бегство, если бы их гнев был направлен обратно. Но смотрели они не в зеркало, а на бродягу, стоявшего против них как статуя в след за которым, опережая его, ринулась конница. Войска города проносились, бежали и шли чрез врата. Ник пошел следом, медленно и спокойно, аккуратно обходя троих ужасных в своем гневе младенцев, стоявших против него.
Здесь не было праздника, но как и всегда тысячи любопытствующих, страждущих горожан вышли к воротам, только потому, что навстречу им выйдет властитель Шалема. С какою бы новостью он не явился, его верно ждала толпа и оклики во славу ему. Будто и не всем царям и властителям мира была воспета похвала, слава будто не за каждым шла именем что завоевывал и правил. Ник шел следом, словно не замечая «славного господина». Все уже начали было думать разное, о спутнике шествующим следом и ни кто не догадывался о его совершенном не причастии. Но кое-кто все же знал и оставил затем даже пост свой и ворота что должны охранять. Они вновь бросились на ненавистного им бродягу, но в ту же секунду увидели и лицо шедшего рядом.
– Повелитель, – все трое ринулись кланяться, пытаясь взять слово.
– Хорошо ли вы охраняли дом мой и стены? Хе-хе ну чего еще? – ухмыляясь, отозвался Араван наместник Шалема.
– Один лишь этот сумасшедший ворвался сейчас, прикажешь ли убить его? – сказал тот, что молчал до сего времени.
– за что же ему умирать? – спросил Араван.
– Он не исполнил приказа, прошел недозволенно, – нелепо пролепетал ряженный, хотя на тот момент он уже таким не казался, на фоне царя увешанного золотом и пестрыми тканями.
–Стало быть так и не иcполнил? – протяжно вопрошал не известно кого Араван, глядя все время в небо. В ту же минуту, словно прозрев от ушедшего облака, он уже свирепел на глазах.
– Кто охраняет ворота? Псы поганые, живо! – кричал Араван и снова пытался возобладать собой.
– А разве должен был исполнять? – спокойным тоном отвечал Ник на вопрос к нему.
– Должен? – переспросил Араван. После чего прошло не меньше минуты, как он нашелся что ответить, ибо удивление его было сверх великого как огромно, – если уж ты не признал меня в лицо, так скажу я тебе свое имя – имя твоего царя Араван. Услышал ты меня? – с напором на последнюю фразу прорычал царь.
– Имя твое я и в самом деле, пожалуй, слышал. Только что же оно по-твоему должно изменить? – ответил Ник безо всякой перемены.
– Покуда ты в моем городе, ты слуга мой и раб, – высказал Араван, пристально глядя в лицо бродяги.
– И