Взорвать «Москву». Максим Шахов
откашлялся.
Повисла пауза.
«Старик многоречив, – подумал Куйбида. – Предаваться боевым воспоминаниям можно до вечера, а товарищи ждут моего звонка…»
– Мы хотим взорвать «Москву», пан Сичинский, – сказал гость и жадно впился взглядом в лицо старика.
Брови хозяина поползли вверх, морщины на лбу собрались в гармошку, и Сичинский расхохотался, как только может расхохотаться без малого девяностолетний старик.
– Браво! Брависсимо! – восклицал он сквозь смех и снова принимался хохотать. – Москву?! Тутта Москау?! Э семпре бене, синьор![9] – перепрыгнул хозяин на итальянский и огласил гостиную новым раскатом скрипучего смеха.
«Не зря ли мы с ним связались? – подумал Куйбида. – Все ли в порядке с головой у отставного эсэсовца?»
Гость терпеливо ждал, пока этот приступ веселья закончится. Наконец хозяин смахнул с глаз невольные слезинки и уставился на Куйбиду.
– Мы хотим взорвать ракетный крейсер «Москва», – тоном, которым разговаривают с маленькими детьми, пояснил Куйбида и добавил: – Всего лишь ракетный крейсер…
На лице синьора Сичинского изобразилась задумчивость.
– А зачем вам это понадобилось? – осведомился он. – Такая акция отнюдь не подорвет боеспособность России.
Теперь был черед впадать в недоумение гостю. Старик валяет дурака или действительно не понимает, о чем речь?!
– Мы реалисты, – заявил Куйбида. – Разумеется, таким способом нанести большой урон российскому флоту не удастся. Однако это подорвет веру многих плохих украинцев…
– А во что они верят?
– В великую Россию… Да, такая акция развяжет нам руки не только на крымском, но и на донбасском, и на северном направлениях.
– Что ж, теперь я вижу в этом немалый смысл, – совершенно серьезно сказал хозяин. – Простите мне это веселье: «Взорвать Москву» – это прозвучало так забавно! Да, взорвать город, которым правит сам Сатана, было бы лучшим подтверждением того, что наша общая борьба имеет смысл! Но и пустить ко дну флагман вражеского флота – тоже мысль хорошая! Мои поздравления львовским товарищам!
– Какие поздравления? «Москва» пока еще стоит на причале в севастопольском порту, – заметил Куйбида. – Да и не только «Москва» мозолит глаза истинным патриотам…
Хозяин замолчал. Его морщины разгладились, веки упали на глаза: будто кто ширму на лицо навесил.
– А что вас, собственно, привело ко мне? – почти официальным голосом поинтересовался синьор Сичинский.
«Прелюдия кончилась. Начинается сама симфония», – понял гость.
– Господин Кульчицкий и другие уважаемые товарищи считают именно вас самым авторитетным сторонником национально-патриотического движения на Западе, – сухо сообщил Куйбида. – Мы навели справки – и именно вас, господин гауптштурмфюрер, нам назвали как наиболее вероятного…
– Простите, я старый человек, – поднял глаза синьор Сичинский. – Я не совсем понимаю, о
Всю Москву?! Тем лучше, господин!