Взорвать «Москву». Максим Шахов
лай команд, стремительная атака, штурмовая группа на тросах срывалась из-под вертолетного брюха. Только месяц назад командующий сухопутными силами вручал капитану Тарасову почетную грамоту и жал руку… А сегодня на камуфляжных плечах вместо звездочек – позорные дырки. И ледяной сквозняк в карманах, несмотря на сугубо летнее время…
Артем пошарил в брючном кармане: враки – завалялась мелочь на метро. Впрочем, до общаги и пешком дойти можно. А это уже лучше: помятый, будто с перепоя, Петр Великий явился. Пятьсот рублей – не шутка для капитана-отставника. Можно купить водки и закуски, хорошо выпить, сидя на лавочке и наблюдая за такими же неудачниками и бездельниками, которые шастают по городу в поисках дешевых, а лучше – бесплатных развлечений для сирых и убогих. Водку можно взять даже не самую хреновую, к ней колбасы и хлеба, кетчуп какой-нибудь – вот тебе твои пятьсот кровных, отечественных. Гуляй, товарищ офицер, и помни доброту тех, кто главнее тебя звездами и чинами!..
Сумерки пришли на мягких кошачьих лапах. Замерцала вывеска продуктового: мертвенная синева облила витрину с выставленными колбасами и сырами. Все так похоже на покойницкую! Или на картину усатого жулика Сальвадора Дали. И народ бездельный шлепает по своим делам – вдоль по улице мостовой, фланирующим шагом, кто с подскоком, а кто и ножку подволакивает. И наблюдает за ними унылый тип на лавочке с погасшей сигаретой в пальцах – Артем Тарасов, капитан Российских Вооруженных сил. Человек без адреса и почти без имени – капитан в отставке…
Можно сейчас позвонить по мобильному – кому-нибудь и куда-нибудь, только кроме вялого приглашения выпить ничего путного от друзей-приятелей не дождешься. Лучше уж самому…
Подсела девушка в дешевом броском макияже, заинтересованно оглядела ладную фигуру Артема, его скуластую физиономию, подбородок, усыпанный трехдневной щетиной. Крылья носа девицы раздулись – она потянула воздух, зевнула и поднялась с лавочки. От случайного типа не пахло ни деньгами, ни развлечениями – от него пахло унынием и мужской тоской. Процокали каблуки.
«Да пошла ты! – устало подумал Артем. – Не очень-то и хотелось…»
И капитан Тарасов снова задумался – на этот раз о превратностях личной жизни, которая тоже почему-то резко обламывается сразу после отставки.
«И взаправду, что ли, водки выпить?»
– Эй, Теман! Теман, блин! Заснул ты, что ли?!
Перед Артемом стоял мужчина солидного вида и, уперев кулак в бедро, нависал прямо из сумерек, улыбаясь толстой рожей.
– Не может быть! – поразился Тарасов. – Савельев?! Пашка?!
– Он самый, – кивнул толстяк.
– Ты что ж толстый, как бегемот? Вроде, когда в батальоне служил, жиру столько на себе не носил, – поднимаясь и горячо пожимая приятелю руку, проговорил Артем.
– Кушаю хорошо, – скромно опустил глаза Пашка, а потом добавил: – И часто…
«Ну Савельев! Ну обормот! – мысленно восхитился Артем. – Костюм дорогой, рожа – как не треснет, водитель личный… Ну сучонок! Ну бывший командир автомобильной роты, мать