Девушка с кулоном на шее. Николай Леонов
судьбу жертвы. Он уже умер, и этого нам не изменить. Но мы должны попытаться вернуть ему имя, вернуть личность. Если не сумеем разгадать тайну смерти этого человека, он так и останется всего лишь порядковым номером в ряду таких же номеров. За что его постигла такая участь? Перешел кому-то дорогу, настолько насолил, что и имя его с лица земли стереть решили? Или же смерть его – случайное стечение неблагоприятных обстоятельств?»
– Что-то интересное заметили?
Гуров вздрогнул от неожиданности. Он так глубоко ушел в свои мысли, что забыл о времени. Кафельные стены отразили голос патологоанатома и эхом вернули обратно, вырывая полковника из паутины тяжелых дум. Он перевел взгляд с останков на Кухарева и, пытаясь отогнать тревожные мысли, ответил:
– Простите, задумался.
– Я вижу. Так о чем задумались, если не секрет? Просто ваш взгляд, как бы это сказать, в буквальном смысле излучал вселенскую скорбь. А ведь вы даже не знаете, стоит ли этот человек того, чтобы о нем скорбели. Хотя, конечно, если размышлять о проблеме в масштабах вселенной, каждый человек заслуживает того, чтобы было кому оплакать его останки.
– Да вы философ, – улыбнулся Лев. – Приверженцев взглядов Иммануила Канта с его теорией относительности восприятия не часто встретишь в среде людей вашей профессии.
– Почему нет? По мне, так сама профессия обязывает быть философом, – не согласился патологоанатом. – Кстати, взгляды Канта к нашей дискуссии подходят как нельзя лучше, что дает мне право вернуть вам ваш сомнительный комплимент. Полицейские, знакомые с работами философов, встречаются не намного чаще, чем патологоанатомы.
– Сдаюсь! – шутливо поднял руки Лев, показывая, что отдает победу противнику. – Так что вы можете сказать об этих останках?
– Немного. – Кухарев легко перешел к вопросам профессиональной сферы. – Останки принадлежат мужчине в возрасте от сорока пяти до пятидесяти лет. При жизни из хронических заболеваний имел панкреатит, что привело к образованию раковой опухоли в верхней части двенадцатиперстной кишки. Поразительно, но он так и так умер бы в ближайшие пару-тройку месяцев. Убийце стоило подождать, и на одну жертву на его совести было бы меньше.
– Опухоль не операбельна?
– Слишком поздно для операции, ни один хирург не взялся бы за нее. Ни за какие деньги, если они у покойного и имелись. О способе убийства со стопроцентной уверенностью сказать не смогу. На имеющихся останках следов насильственной смерти не обнаружил. Разумеется, если не брать в расчет то, что его разделили на двадцать частей. Колотых ран в области сердца, печени и других жизненно важных внутренних органов нет, следов отравления тоже, вот что я имею в виду. Удушение? Были бы видны изменения в легких, а они, как вы уже поняли, отсутствуют. Вероятнее всего, смерть наступила в результате кровоизлияния в мозг, но, так как голову для проведения экспертизы нам не предоставили, эта версия остается лишь предположением.
– Время