Вандербикеры с 141‑й улицы. Карина Ян Глейзер
НЕ:
Тихий
Прилизанный
Скучный
Предсказуемый
И сейчас эти определения особенно НЕ подходили хозяйству Вандербикеров. Дети перенесли заседание по Байдерману в комнату Джесси и Изы на втором этаже. Древняя батарея бодро засвистела, приглашая их войти. Иза поставила лист на мольберт и взяла в руку фломастер, готовая делать записи. Гиацинта мастерила значки «Операция “Байдерман”» для собраний. Лэйни нашла под кроватью Изы коробку заколок с цветочками и принялась методично закалывать свой хвостик всеми по очереди.
Когда все устроились, Иза окинула взглядом сестёр и брата. В их межрасовой семье смешалось множество разных черт, и Изе нравилось рассуждать про себя, кому что досталось от какого родителя. Она сама унаследовала от матери удивительно прямые чёрные волосы и обычно убирала их в аккуратный хвостик или элегантную французскую косу, а вот её близняшка Джесси ходила с густой копной непослушных волос, как у папы, и никак их не укладывала. У Оливера были мамины тёмные глаза и папина лохматая шевелюра. Гиацинта родилась с ловкими, тонкими пальчиками, как у мамы, и большими ногами, как у папы. Лэйни вобрала в себя черты обоих родителей в равной степени; если бы Иза смешала на палитре мамин и папин цвет волос, у неё получился бы тот самый тёмно-коричневый оттенок локонов Лэйни; ножки ей достались обычные, не большие и не маленькие, а глаза получились темнее папиных, но светлее маминых.
Иза прокашлялась и постучала фломастером по мольберту. Все затихли, и она объявила о начале собрания по операции «Байдерман» и выдвинула первое предложение:
– Давайте споём для него рождественскую песенку. Подарим ему праздничное настроение!
– А вдруг он еврей? И мы оскорбим его нашей песенкой? – возразила Джесси. Она сидела у батареи.
– Тогда споём две песенки: на Рождество и на Хануку[3], – предложила Иза.
– У меня есть волчок, он из глины слеплен[4], – громко, не попадая в ноты, затянула Лэйни. Её шевелюра пестрела заколками с цветками, словно клумба.
Оливер заткнул пальцами уши и поморщился.
– Ты ужасно поёшь, ужасно.
– Давайте без песен про волчок, – попросила Иза, но Лэйни не утихала: «Волчок, волчок, волчок, он из глины слеплен!»
– Подозреваю, наши песни ему не понравятся, – сказала Джесси, глядя на младшую сестрёнку. – Есть у меня такое чувство.
– Волчок, волчок, волчок! – гремела Лэйни.
Иза накрыла её рот ладонью, чтобы заглушить кошмарный звук.
– Хорошо, давайте сделаем что-нибудь полезное – например, посадим цветы в саду. Мисс Джози нам поможет. Она любит растения.
– Сейчас зима. Цветы не вырастут, – сухо заметила Джесси.
– А пуансеттия?[5] Это ведь рождественский цветок! – заметила Иза.
Гиацинта прижала к себе Франца – он сидел у её ног – и сердито посмотрела на сестру.
– Пуансеттия
Ханука – еврейский праздник, который длится восемь дней; для евреев имеет такое же большое значение, как для католиков Рождество.
Пуансеттия – один из видов молочая, растение с роскошными красными цветками, символ Рождества для многих стран. Её также называют «рождественская звезда».