Фауст. Сети сатаны. Оливер Пётч
толпа или настигнет на своей лошади толстый торговец. Но он напрасно опасался. Юноша так замерз, что стучал зубами; одежда на нем промокла до нитки. До сих пор у него не укладывалось в голове то, что с ним случилось. Он едва избежал смерти и потерял все свои деньги! Даже посох, который Иоганн взял в память о Мартине, остался в трактире.
Но больше всего пугала та невозмутимость, с какой Тонио перерезал горло монаху, как мясник свинье или теленку. Однако потом Иоганн с ужасом вспомнил, что бродяга в рясе францисканца сам едва не прирезал его за горстку грязных монет. И как ему только в голову пришло пуститься в путь в одиночку, без спутников, охранной грамоты и лошади! Собственная глупость едва не стоила ему жизни.
Повозка со скрипом катила дальше. Сквозь дыру в навесе Иоганн видел лишь темный силуэт Тонио. Скоро опустилась ночь, но дождь, по крайней мере, прекратился.
Когда глаза привыкли к темноте, Иоганн смог оглядеть внутреннее убранство повозки. Посередине имелось небольшое углубление, укрытое тростником, – вероятно, оно служило Тонио кроватью. То, что он приял за сундуки, оказалось лавками, под которыми помещались вещи астролога. Под потолком среди трав висела большая ржавая клетка с вороном и двумя воро́нами. Она покачивалась в такт движению, и ворон неотрывно смотрел на Иоганна; было что-то человеческое в его взгляде. Воро́ны беспокойно перебирали когтями по жердочке, словно чуяли какую-то опасность. Впервые Иоганн получил возможность получше рассмотреть птиц. Ворон пугал его больше всего. На вид он был невероятно стар, с облезлыми перьями, щербатым клювом и настороженным взглядом.
Внезапно повозка остановилась. Навес со стороны козел отдернулся, как занавес, и Тонио заглянул внутрь. Внимательно посмотрел на Иоганна.
– Ты замерз, – отметил он. – Если так и дальше пойдет, ты, чего доброго, простудишься и помрешь. И не видать мне твоей благодарности… – Он не потрудился объяснить, что имел в виду, а лишь бросил Иоганну толстую, пропахшую сыростью попону. – Накинь это и выходи, поможешь мне с костром. Ну, пошевеливайся!
Они остановились чуть в стороне от дороги, среди вымокших елей. Выстукивая зубами от холода, Иоганн искал в темноте дрова, чтобы были не такие сырые. Когда он вернулся, Тонио уже разжег небольшой костер из хвороста. Рядом лежала корзина с яйцами, куском сала и хлебом. Астролог повесил котелок над огнем, налил в него воды и всыпал каких-то трав из мешочка. Через некоторое время над котелком поднялся пряный, даже немного едкий запах. Тонио снял котелок с огня, перелил варево в кружку и протянул Иоганну.
– Выпей, – велел он.
Юноша подчинился. Отвар оказался горьким на вкус, но выгнал холод из тела. Тонио молча наблюдал за ним.
– Ну, теперь лучше? – спросил он, когда Иоганн допил.
Тот молча кивнул и отставил кружку.
– Тогда послушай, что я тебе скажу. – Колдун наклонился к нему, и пламя костра осветило его костлявое и румяное лицо под черными полями шляпы. – Я не желаю знать, что произошло в твоем замызганном городишке и почему ты теперь в одиночку мотаешься