Трудно быть героем, или Как не дать себя съесть во время подвига. Хелег Харт
таться. Периодически воин так и делал – и всякий раз пытался прикрыть испуг тихим ругательством. Никто бы не упрекнул его в трусости (хотя бы потому что никто его сейчас не видел), но разве дело это – могучему рыцарю темноты бояться?
Впрочем, имелись и более веские причины для страха. Подземелье, как-никак, было не простое, а с историей. Если точнее, с байкой: поговаривали, что в этих пещерах живёт чудище с красноречивым имечком Ночная Злыдня, которое за неполную седмицу перебило шесть овец, пастушьего пса, самого пастуха, двух охотников и бабку-травницу, вышедшую в лес пополнить припасы конопли. Об этом рыцарь узнал на постоялом дворе при деревушке – и тут же увидел для себя возможность прославиться.
Теперь же, опасливо ступая по скользкому от влаги полу пещеры, странствующий герой запоздало подумал, что так и не удосужился выспросить деревенских, почему Злыдня непременно Ночная, если нападала она посреди дня. Судя по тому, каким глубоким и запутанным оказалось её логово, информация эта пришлась бы кстати. Ещё полезнее было бы знать, давно ли Злыдня завелась и как она вообще выглядит. Зато как ему, рыцарю, рукоплескали, когда он на самом интересном месте вскочил на стол и, воздев меч к потолку, провозгласил: “Я избавлю вас от этой напасти, добрые люди!”…
Ладони в боевых рукавицах потели. Ступни, напротив, холодели. Ремешок шлема ослаб, отчего тот начал ездить при резких поворотах головы. Хлястик правого наплечника забился под рукав и натирал кожу. Несколько раз в голове странствующего героя проносилась мысль: “а не вернуться ли?”, но пока страх опозориться перед селянами побеждал боязнь темноты. Медленно, но верно рыцарь продвигался вглубь логовища, запоминая каждый пройденный поворот.
“Подвиги на дороге не валяются, – приговаривал он про себя. – Если я эту Злыдню не завалю, другой может всю славу заграбастать”.
Пещера всё не кончалась, а лишь ветвилась и уходила в глубь земли. Дневной свет уже давно померк позади. С высокого неровного свода свисали сталактиты, с которых капала вода. Иногда приходилось идти по колено в ней, холодной и вонючей.
Именно благодаря подтоплению рыцарь услышал чужие шаги. Они раздались внезапно и разнеслись по всему подземелью, отражаясь от стен. Рыцарь тут же завертел головой; шлем в очередной раз съехал ему на глаза. Но уши уловили безошибочно: шлепки донеслись спереди, из глубины логова.
Рыцарь мгновенно прильнул к стене и прикрыл фонарь рукой. Сердце заколотилось быстрее, в глотке пересохло. Шаги, неторопливые, то и дело прерывающиеся, приближались. Воин, вжимаясь в стену, занёс меч, готовясь ударить туда, откуда должно было появиться чудище. Мгновения потянулись как переваренный кисель.
Шлёп. Шлёп.
Злыдня была всего в нескольких шагах, за каменным выступом, и подходила всё ближе.
Шлёп. Шлёп. Шлёп.
Плюх.
– Зар-р-раза… – пробормотало чудище человеческим голосом. – Ну вот, руку распорол…
Несколько сбитый с толку, рыцарь даже опустил оружие и проморгал тот миг, когда тёмная фигура появилась из-за выступа. Тут уж соображать стало некогда. Занеся меч над головой, бесстрашный воин с атакующим воплем бросился на противника. Луч фонаря мазнул по тёмному одеянию и снова нырнул в темноту. Палаш сначала рассёк воздух, а потом, у самого пола, чиркнул остриём по воде. Не ожидавший такого поворота рыцарь не успел остановиться, споткнулся о кочку и свалился прямо в лужу. Фонарь, пшикнув, погас. Пещера погрузилась в кромешную темноту.
– Сдурел, мужик?! – крикнули из темноты. – Чего кидаешься-то как полоумный?
– Кто здесь? – торопливо поднимаясь, спросил рыцарь. – Назовись!
– Сам назовись! Хорошо хоть я увернуться успел, а то бы распополамил сдуру! Ты вообще какого огра тут забыл?!
– А ты чего забыл? – не растерялся рыцарь, пытаясь определить, откуда доносится голос.
Тот, как назло, замолчал – словно задумался.
– А ты чего забыл? – спросили из темноты, точно эхом.
– Я – рыцарь Ратибор! – гордо произнёс воин, держа меч наготове. – Прославленный убийца чудовищ, борец с нечистью! Добрые люди призвали меня, чтоб разобраться с напастью под названием Ночная Злыдня! А ты кто? Назовись немедля!
– Ратибор, значит, – усмехнулся незнакомец. – Ну, не горячись. Лучше потолковать, чем повоевать. Фонарь-то небось замочил? Давай хоть лучинку засветим. А то как нави, в темноте…
Послышалась возня. Ратибор неуверенно переминался с ноги на ногу, не до конца уверенный в происходящем. А ну как это злой дух говорит с ним человеческим голосом, хочет ввести в заблуждение? Чего, спрашивается, доброму человеку делать в самом сердце логова чудовища? А если эта Злыдня умеет притворяться, чтобы, например, заманивать добычу в ловушку?
Тут зачиркало огниво, высекая искры, и через несколько мгновений в самом деле затеплился слабый огонёк.
Лучину в руках держал крепкий парень среднего роста – чуть ниже самого Ратибора. Огонёк осветил только лицо и широкие плечи, но этого рыцарю хватило, чтобы облегчённо выдохнуть – слава Богам, человек. Светлые глаза,