Вила Мандалина. Антон Уткин
вцепились руками в борта и молча её пережидали.
– Однажды она мне сказала… – продолжил было Максим совсем уже упавшим голосом, но замолк, так как лодка попала на особенно сильную волну.
Скоро всё улеглось. Километрах в двух на воде светился огонёк ещё каких-то рыбаков, и в огромном пространстве до нас долетали их гортанные голоса. – Так вот, и она сказала мне: ты просто вор, ничтожество.
Из-за туманного Ловчена огарком всходила ущербная луна. По мере того, как он говорил, я всё больше впадал в замешательство.
– Зачем вы всё это мне рассказываете? – с досадой спросил я. Я вовсе не чувствовал себя благочестивым каноником, имеющим право принимать исповеди.
– А кому ещё мне это рассказать? – ответил он, резко подавшись ко мне и повысив голос, так что он разлетелся во все стороны и ударился о скалы. В эту секунду мне показалось, что он готов вышвырнуть меня из лодки, и, признаюсь, я украдкой развязал шнурки на обуви, готовясь плыть к берегу – ведь лодка-то была его.
Внезапно тишину распорол рёв мотоцикла, который бешено мчался по пустой дороге в сторону Рисана с такой умопомрачительной скоростью, что управлявший им человек рисковал превратиться в суповой набор. Мы внимательно вслушивались в безумие этого звука, пока его не поглотили береговые изломы, а может, он и впрямь свернул себе шею.
Мы были как пьяные, и похмелье грозило сделаться воистину мучительным.
Тем не менее страхи оказались напрасными и всё обошлось. На следующий день он явился ко мне как ни в чём не бывало и предложил вечером прокатиться в Тиват. Мы поехали на моей машине, припарковали её у «Дома здравия» и направились на набережную полуторавековым парком, разбитым некогда по инициативе одного австрийского чиновника.
Методично мы обошли все бары на набережной, пока не уткнулись в «Al posto giusto» – выражаясь условно, последнее прибежище негодяев. – Мы ищем приключений? – поинтересовался я.
– Не то чтобы, – уклончиво отозвался он, с интересом разглядывая посетителей.
– Обратите внимание, – с иронией сказал он, – какое благопристойное место я выбрал. Предусмотрел всё – даже соблазны.
Публика, коротавшая время вместе с нами, в самом деле озадачивала. Мало кто тут походил на яхтсменов и усталых путешественников, а вот на наркобаронов – каждый второй.
– По-настоящему ощутить ценность чего-либо можно только его утратив, – изрёк я известную банальность, хотя и старался изо всех сил удержаться от этих слов.
– Так и есть, – согласился Максим, беззастенчиво разглядывая некрасивых, дурно накрашенных девушек, напоказ сидевших на высоких стульях в центре помещения. – Это проститутки?
– Понятия не имею, – усмехнулся я. – Может, и так, но лучше не связываться.
Но Максим глаз от девушек не отвёл, и одна уже поглядывала в нашу сторону, отвечая на его взгляды.
– Так и мы продали ту девушку, которая… – сказал он мне. – О, она много чего умела, та чудная девушка, на многое надеялась,