Бегущий за «Алыми парусами». Биография Александра Грина. Отсутствует
позвякивания колокольчика. Дремали. Проехав верст пятнадцать, начали зябнуть, пальцы на ногах и руках ныли, пробуждались и посматривали – не видно ли деревни? Наконец достигли почтовой станции, с радостью вылезли из-под всех покрышек и пошли в станционную избу. Там всегда жарко натоплено и можно заказать самовар. Еды на станциях не бывало; надо было или везти ее с собой, о чем мы не знали, или искать по деревне. Напившись чаю, отогревшись и дождавшись лошадей, мы поехали дальше.
Гриневские приехали в Пинегу 12 ноября 1910 года, а 15 августа 1911 года были переведены в село Кегостров, расположенное на острове на Северной Двине напротив Архангельска. С 21 марта 1912 года до конца ссылки Гриневские прожили в Архангельске, первые три дня в Троицкой гостинице, а потом в доме Афанасьева на Олонецкой улице. В ссылке Александром Грином были написаны «Ксения Турпанова», «Зимняя сказка», «Жизнь Гнора», «Синий каскад Теллури», «Сто верст по реке», «Позорный столб» и многие другие произведения.
Н.А. Кулик сказал нам, что в Пинеге есть Народный дом и при нем – библиотека. Она-то и спасала Александра Степановича от тоски. Читал Грин очень много. Подбор книг в библиотеке был случайный, так как большая часть их была пожертвована разными людьми. Были кое-кто из классиков, полные и неполные комплекты толстых журналов и много переводной литературы. Вообще малоподвижный, Александр Степанович редко выходил из дому без надобности, прогулок не признавал, но в библиотеку ходил довольно часто. Позднее, когда мы ближе познакомились с ссыльными, стали получать книги от них, меняться.
Впоследствии Александр Степанович не раз вспоминал, что два года, проведенные в ссылке, были лучшими в нашей совместной жизни. Мы там оба отдохнули. Денег отец высылал достаточно. Поэтому Александр Степанович мог писать только тогда, когда хотелось и что хотелось.
Александр Степанович поручил мне, когда я буду в Петербурге, зайти в редакцию «Всеобщего журнала». В редакции я встретила А.И. Котылева. Он подошел ко мне, поздоровался и спросил, как живется в Пинеге. Выслушав ответ, спешно простился и ушел из редакции. Такое поведение меня очень удивило: А.И. Котылев довольно часто бывал у нас, когда мы жили на 6-й линии. Он имел репутацию человека порочного, но я не имела возможности убедиться в этом; на мой взгляд, это был человек умный и хорошо воспитанный. Казалось, что они с Александром Степановичем дружили. Приехав в Пинегу, я рассказала Александру Степановичу о странном поведении Котылева.
– Это он и выдал меня, – сказал Грин.
– Да ведь вы же были друзьями?
– Ну, не совсем… Как-то поссорившись, я ему сказал: «Я хоть с тобой и пьянствую, но этим у нас вся дружба и кончается; мы с тобой, как масло и вода, неслиянны». Вот этого он мне и не простил.
В Петербурге я купила Александру Степановичу дробовик для охоты и граммофон с набором пластинок. Ружье и все охотничьи принадлежности очень скрасили ему весну и лето.
В первые полгода