Сдаюсь на вашу милость. Катерина Полянская
что господин Дарах воспринял всерьез слова женщины. Мои слова.
В свою очередь, я попробовала поговорить с его женой, когда она в очередной раз заглянула к Шанет, но противная тетка не пожелала выслушать. Я ей почему-то не нравилась.
К моменту, когда за нами закрылись двери моих покоев, созрело какое-никакое решение: невозможно помочь тому, кто не желает, чтобы ему помогали. Не собираюсь больше в это лезть! Самой бы кто помог. Я бы, в отличие от некоторых, не была неблагодарной.
– Как развлечение? – невинно осведомился кот. – Было что-нибудь интересное?
Желтые глазищи живо блестели.
На миг показалось, что он знает все и сейчас издевается надо мной.
Чепуха. Не может этого быть!
– Отлично! – с ходу принялась делиться впечатлениями моя подопечная. – Я всех пугала! А шкатулка досталась Лайтанне, хотя я изо всех сил подыгрывала Эйзе.
Девчонка бросила на меня укоряющий взгляд. Мол, никакие чудеса не смогли тебе помочь, коза деревянная.
– Напомни мне завтра объяснить тебе кое-что о честных играх, – не осталась в долгу я.
– А ты, Эйза? Что скажешь? – продолжил допытываться кот.
Вот же… Если ему так любопытно, шел бы сам и путался у всех под ногами. Может, отдавленный пару раз хвост сделал бы его более воспитанным.
– Нормально, – пожала плечами я. – Непривычно.
– Она спряталась за кадкой и просидела почти всю игру, – мигом наябедничала Шанет.
Ничего не всю! По ощущениям, самый неприятный эпизод этого вечера уложился в несколько мгновений. Однако спорить не было настроения.
– Кому-то и наблюдателем надо быть, – хмыкнул Пад. – Видела что-нибудь интересное?
Привязался на мою голову. Но я еще раньше заметила, что у этого кота страсть к интересным историям.
– Слышала заговорщиков из библиотеки. – История у меня имелась. – Но вычислить опять не смогла.
– И все?
Падишах смотрел на меня так, будто его интересовало нечто другое.
Пришлось опять отмахиваться от подозрений.
– И этого слишком много.
Кот наконец отстал.
Спровадив Шанет – пришлось некоторое время послушать ее нытье о том, что еще слишком рано, – я посетила купальню, затем сдала служанкам явно позаимствованные где-то вещи. Пока переодевалась и приводила себя в порядок, хорошенько рассмотрела печати.
Узор будто стал четче, цветы горели ярче.
В точности как камни на ожерелье из ларца.
Нехорошее предчувствие комфортно обосновалось в душе, заняв почти все свободное пространство.
Сама знать не хочу, во что именно я встряла.
Одно, впрочем, я знала наверняка: незнакомец со слугой из таверны и мужчина, который поцеловал меня сегодня, – это два разных человека. Три, если и нахального слугу посчитать.
В голове не укладывается, как подобное вообще возможно.
Узоры нанес один, а «зажег» их другой.
Активировал.
И