Любимец Бога (дилогия). Вадим Витальевич Тарасенко
Я Спасатель. У него открытая рана на животе и… – тяжелая пауза, – …и похоже сломан позвоночник.
– Черт! Что рекомендует «Диагност»?
– Вколоть тройную дозу общего стимулятора, немедленно доставить в реанимационный центр и попробовать запустить сердце.
– Что вы мелете! У него сердце бьется! – гневно-раздраженный окрик Северского прервал тревожный зуммер. Взгляд на боковой монитор – бесстрастная горизонтальная линия посередине экрана. – Быстро выполняйте рекомендации «Диагноста»!
– Уже выполняем, Центр.
«Господи, за что мне это? Ну, почему мне Кедрин поручил это задание? А то не знаешь, – тут же начал он отвечать себе. – Ты же лез во все дыры, чтобы выбиться, чтобы стать заметным. Не ты ли сколько ночей мечтал стать незаменимым порученцем Кедрина? Вот и стал. Теперь хлебай это полной ложкой, – зло бичевал себя полковник. – А всё для чего, а? Смелей, смелей. Правильно. Чтобы заработать побольше баллов и добиться, зубами вырвать себе право на вторую жизнь. Вот ради своей призрачной второй жизни, ты сейчас кладешь чужие», – подвел он беспощадный итог.
– Спасатель, что там у вас?
Спасатель на этот раз откликнулся не сразу.
– Спасатель?
– Спасатель слушает, – наконец раздалось в эфире.
– Что слушает! Я же спросил, что там у вас?
– Доставили в мобильный реанимационный центр. – Пауза. – Сердце пока стоит.
– Сколько времени прошло после остановки?
– Семь минут. Мы его поместили в криокамеру и подключили к аппарату «Искусственное сердце». Так что имеем хороший запас времени для реанимации.
– Понял. О любых изменениях докладывать немедленно.
– Слушаюсь, Центр.
«А может прервать испытания? Тогда точно не угроблю, не покалечу четыре человеческие жизни, – быстрый взгляд на левый боковой монитор, показывающий комнату отдыха. Четверо мужчин молча сидели на диване, листая журналы. – И черт с теми погонами. Да и что это даст? – тут же сам он и вмешался. Разве у Кедрина полковников мало? Зато моя совесть будет спокойна, – возразил он сам себе. – А потом всю жизнь будешь каяться, что добровольно отвалил от великого дела. Одно тебя будет утешать, что каяться ты будешь только одну жизнь – другую тебе никто не даст», – он зло нажал кнопку включения связи с комнатой отдыха.
– Владимир Николаевич, прошу к стартовой башне, – видеокамера показала, как Ботков спокойно положил журнал на стол и встал с дивана.
– До встречи на ужине, ребята, – прощальный жест рукой и вот уже второй номер в списке садится в кресло.
– Владимир Николаевич, как вы себя чувствуете?
– Нормально, – и через мгновенную паузу, – к испытанию готов, – динамик донес легкую иронию последней фразы.
«Ты смотри, как быстро портится погода, – экран показывал, что горизонт почернел. А над стартовой башней уже плыли предвестники бури – темные тучи. Как бы не пришлось отменять испытания, – Северский поймал себя на мысли, что такая перспектива ему пришлась по душе. – «Ожидается